Взяв себя в руки, громко кашлянул в кулак, привлекая тем самым внимание влюбленной парочки к своей персоне.

Дождавшись, когда девушка обернется не смог отказать себе в удовольствии и с жадностью прошелся взглядом по знакомым чертам.

Из худосочной, испуганной и чуть угловатой девушки, Оливия превратилась в яркую, соблазнительную женщину. Несмотря на приобретенные формы, она не потеряла той гибкости и изящности, что была ей присуще десять лет назад. Но если ранее она пренебрегала дополнительными красками, довольствуясь своей природной красотой, то сейчас я отметил нарисованные стрелочки на веках, тушь, и соблазнительный блеск на идеальных губах. Я всегда восхищался формой ее губ и ни раз ловил себя на мысли, что специально выводил девушку из себя, чтобы она их недовольно поджимала, тем самым портя их первоначальную припухлость.

Я вообще часто пытался «испортить» черты ее лица, заставляя то краснеть, то притуплять взгляд, морщить лоб или хмурить брови, вызывая нежелательные для девушек морщины, только лишь за тем, чтобы самому перестать смотреть на нее как на какую-то диковинную сладость.

Я ненавидел ее за свое странное поведение рядом с ней. Я ненавидел себя за свое непонятно откуда-то взявшееся малодушие и зависимость. Я почти поборол в себе эти чувства, засунул их в самую глубь моего сердца, спрятал ото всех, даже от самого себя, но стоило нам встретиться, и я понял, что вновь падаю в бездонную яму.

Узнала ли она меня? Узнала. Я видел ответ в глубине этих шоколадных глаз, которые светились презрением и ненавистью, преследовавшие меня последние десять лет моей жизни.

Итальянец первым прервал затянувшееся молчание:

– Быть знакомы, мой верный партнер Оливия. Она работать со мной по будущему отелю, – глаза инвестора лучились теплотой и таким восхищением, что мне становилось все тяжелее контролировать себя.

Партнер? Это у итальянцев так называется? Нахмурил брови и тут же их расслабил, вспомнив, ради чего, собственно, я здесь нахожусь. Какая мне разница, что между этими двоими. Она не принадлежит мне и вольна жить так, как ей хочется.

Пока я убеждал себя в том, что мне нет дела до связи между этими двоими, девушка стояла, не шевелясь и так же внимательно рассматривала меня.

– А это … – вышла небольшая заминка, видимо, итальянец никак не мог выговорить без запинки мое имя и тогда, когда я уже решил ему помочь и сам представиться, Оливия неожиданно первая взяла слово, чем немало меня удивила:

– Ярослав Шарпеев. Как неожиданно вас встретить на данном мероприятии, – четко произнесла она и в ее глазах вспыхнул вызов.

Дерзость, завуалированная под дружеское приветствие, застала меня врасплох.

Со времен моей травмы, полученной в шестнадцать, когда на меня напали какие-то отморозки, редко, кто решался бросать мне вызов. А если кто-то и смотрел косо, я быстро ставил того на место несколькими репликами и своим, вечно хмурым лицом.

«Последствия поражения лицевого нерва»,— как сказал мне тогда доктор. И пусть слова, что я остался жив и служили утешением, но мой недуг оставил значимый отпечаток в моей судьбе.

– Вы знаться? – удивлённо вскинул брови итальянец.

– Мы учились в одном университете. Ярослав как раз заканчивал последний курс, когда я перевелась, – в ее словах сквозила затаенная обида вперемешку с ненавистью.

После того случая не удивительно, что она так себя ведет. Мне самому было противно за свой поступок, но тогда другого выхода не было.

Чувство вины разом затопило меня, и мне пришлось в срочном порядке собрать все свое хладнокровие и выключать ненужные эмоции. Я думал перерос, охладел, но прошлое с новой силой пытается меня догнать. Нужно лишь под каким-то предлогом избавиться от девушки. Любой ценой.