А говорят ещё, что у мужчин мысли ниже пояса. У не слишком молодой матери-одиночки они не выше.

3. Часть 3

– Как тебя зовут? – спрашивает он, прилежно пристёгиваясь ремнём безопасности.

Сука! На нём даже ремень смотрится сексуально.

Перевожу взгляд на его обтянутые джинсами бёдра и тут же со всего маху даю себе мысленную затрещину.

– Наташа, – вставляю ключ зажигания, и «Крузер» отзывается грозным рыком. – А тебя?

– Кай.

Кай. Мальчик небесной красоты, которого поработила озабоченная ледяная королева…

Давлю улыбку и осторожно, чтобы никого не задеть, выезжаю со стоянки. Лицо беспристрастное, ни за что не скажешь, что минуту назад я смаковала в воспоминаниях полоску его оголённой кожи. Спасибо работе – приходится общаться с разными придурками, сохраняя при этом доброжелательную мину.

После темноты подземной парковки яркость и шум московских улиц кажутся безобразно вульгарными, и опять-таки в первую очередь я думаю, как выгляжу при свете только опускающихся на город вечерних сумерек. Надеюсь, не менее выгодно, чем он.

Да, я сижу и бесстыдно кошусь на своего молодого попутчика.

Чётко очерченные скулы, длинные, совсем по-девичьи загнутые ресницы. Выражение лица расслабленное, как и поза: одна рука лежит на колене (увы, не моём), локоть второй свешен из открытого окна. Лёгкий майский ветер треплет его тёмные волосы, и я жалею, что нельзя взять и сбросить десяток лишних лет. Где я без детей, вереницы проблем и прочего дерьма. Мы могли бы поехать с ним куда-нибудь в клуб или домой, чтобы, не успев захлопнуть за собой дверь, начать неистово трахаться прямо у порога…

Дохлые крысы! Опарыши! Помои!

Да сколько можно?! Прекрати уже думать о сексе! Хватит! Нужно срочно на что-то переключиться. Например, на…

– Ты не куришь? – нарушает тишину Кай, и его тембр новыми толчками адреналина стучит в ушах.

– Нет, – выходит хрипло. Прочищаю горло и нарочито сосредоточенно смотрю на дорогу.

Он точно всё понял. Я безбожно выдаю себя с потрохами.

– Можно? – спрашивает он и достаёт из кармана пачку «Парламента».

Нет! В моей машине не курят! А Игоря бы вообще инфаркт стукнул!

– Кури, – стараюсь, чтобы голос звучал обыденно, но получается как-то фальшиво.

Кай чиркает зажигалкой и, прикрыв пламя рукой, с наслаждением затягивается.

Как же он её держит… сигарету. Расслабенно и так эротично.

Представляю, как он пропускает между средним и указательным пальцем прядь моих волос, а потом наматывает на кулак и…

Господи, да что это за наваждение-то такое! Может, в латте, что я перехватила в «Кофейнице», какой-то шутник вместо сахара добавил горсть «шпанских мушек»?

– Хороший парфюм, – оборачивается он на меня и, прикрыв глаза, втягивает носом воздух. – Цитрус, чайная роза и… полынь?..

Дерьмо духи. Брать не буду.

– Кай, а сколько тебе лет? – спрашиваю до того, как успеваю проанализировать вопрос. Слова сами вылетают из моего рта и рассыпаются похотливыми горошинами по салону.

Он раздумывает лишь секунду, а потом улыбается. Слишком явно, не скрывая того, что он всё понимает.

– Двадцать.

Двадцать?! Вот дьявол! Всё ещё хуже, чем я думала! Не двадцать три. Да даже не двадцать один!

Получается, только что я мысленно трахала парня, который по законам некоторых стран вообще является несовершеннолетним. Просто отлично.

Но ведь это нечестно! Он выглядит старше!

А потом следует вопрос, слышать который мне совсем не хочется. Даже в далёкие двенадцать, увидев на своих джинсах кровавое пятно (прямо посреди урока математики!), я не стушевалась так сильно, как сейчас:

– А сколько тебе?