Он любит меня. Я люблю его. Мы – семья!

А всякие мелкие неприятности бывают не только у нас. Но это только закаляет и укрепляет. Правда же? Ну, в конце концов, почему я не рада, что он меня так нежно обнимает?!

– Марго? Ты где витаешь? Не хочешь меня тоже поцеловать? – Сева отклонился назад. Опять меня рассматривал, словно хотел насквозь просветить и прочесть мои мысли.

– Мясо. Оно сейчас сгорит! Пусти, пожалуйста! Сева, слышишь? Мне нечем будет тебя кормить на обед!

Вырвалась. Еле-еле успела спасти жаркое.

– Все. Иди, мой руки! Сейчас буду накладывать и кормить тебя!

– Хорошо. А я тебе принес подарок… Будешь сейчас распаковывать или попозже?

– Ну, давай, посмотрю сейчас…

Вытерла руки о передник, опасливо принимая сверток…

Он редко меня баловал вот так, без поводов.

И уж точно никогда не дарил такие комплекты: ажурные, ярко-красные, с подвязками для чулок…

– Сева… Что это? – Очень красивое белье. И на ощупь оно было потрясающим. Идеально гладкое, льнущее к коже.

Страшно даже притрагиваться – настолько оно было тонкое, невесомое…

– Я подумал, что тебе должно быть к лицу что-нибудь такое… – Он уже успел вернуться из ванной, с рукавами рубашки, закатанными до локтя.

Опять потянулся к моей талии, губами – ко рту и шее.

– Да? Неожиданно… – Нужно было ему ответить такой же лаской. Обнять за шею, хотя бы…

Хорошее оправдание – пакет с подарком. Держала его на вытянутых руках, двумя пальцами. Почему-то казалось, что могу обжечься.

– Ну, что? Ты даже не поцелуешь мужа, который весь день страдал? – Сева должен был бы заметить мою скованность. Удивиться ей… Но он увлекся моими ключицами, отчаянно сражался с верхней пуговкой на домашней рубашке. – Черт! Рит, почему ты даже дома ходишь, застегнутая наглухо? Что ты прячешь от меня?!

– Мне хватило одного разговора с твоей мамой. Спасибо. Повторений не надо!

Нашел, блин, чем попрекать! Меня только что проституткой не обозвали за шелковый халатик, накинутый поверх такой же шелковой пижамы!

Свекровь, отчего-то, считала, что в семь утра я должна ее встречать при полном параде, с прической и в бальном платье, наверное! Хотя, бальное платье – это тоже из списка запрещенки.

– Ну, я же тебе обещал, что она больше никогда не придет без приглашения? Ммм?

Пуговка сдалась, наконец-то, голодные губы мужа спустились ниже, к следующей. Подбородок царапал и щекотал нежную кожу…

– Давай-ка, снимем с тебя эту скучную тряпочку, а, Марго? – Черный хлопковый лифчик без швов ему никак не понравился. А вот все, что под ним, очень даже волновало.

– Сейчас? Прямо сейчас ты хочешь меня раздеть? – С ним творилось что-то невероятное: муж никогда не задерживался на обеде. Он быстро перекусывал, говорил спасибо, дежурно клевал меня в щеку и убегал. Очень торопился. Потому что никогда никуда не опаздывал!

– А ты предлагаешь раздеть кого-то другого? – Он приподнял голову, отрываясь от процесса, комично оглянулся по сторонам. – Я больше никого не вижу…

– А как же… Ты не боишься, что… – Сглотнула. Голос отказался повиноваться. И слова, как назло, все какие-то дурацкие подбирались…

– А чего я должен бояться? У себя дома? С любимой и желанной женой?!

Хриплый, тихий голос… Немного сбившееся дыхание… От этих только звуков зашумело в ушах, веки прикрылись, ноги ослабли…

Сева почувствовал это. Подхватил под ягодицы, заставив обнять свои бедра ногами… И нет – ни капли притворства в нем не было: желание выпирало, давило в меня, было давно готовым и твердым.

– Убери. Вечером примеришь. Сейчас это лишнее. – Он небрежно выдернул белье из моих пальцев, швырнул куда-то в сторону.