Ну, правда? Почему я одна должна страдать и расхлебывать? Ведь это не я затеяла этот поход на танцы! И была там не одна! Для чего еще нужны подруги, если не для поддержки и помощи?!

– Добра тебе желала, дурочка. Чтобы ты хоть немного забыла про своего дурака. Про предателя и изменщика!

– Ага. И теперь я ему уподобилась, да?

– Слушай. Выходи уже из дома. Я жду тебя в нашем кафе, у двора. Придешь, поделишься впечатлениями!

– Нечем делиться, Алён. Просто нечем!

– А мне кажется, милая, у тебя за один вечер столько случилось всего, сколько за всю жизнь и не происходило… – Ее настойчивость – в мирное бы русло. Эта женщина могла бы и мертвого воскресить, а потом обратно в землю уложить…

– Это случилось со мной. И тебя не касается!

– Ага… Значит, все-таки, случилось… – Черт! Ну, как меня угораздило-то?! Опять проговорилась…

Застонала, не понижая голоса…

– Тебя это не касается! Это – моя личная жизнь! Все. Забудь, пожалуйста! Мы вчера поваляли дурака, и хватит. Больше к этой теме не вернемся, поняла?

– Хм… Еще скажи, что ты мужа простила, сама себя коришь за выходки… А я – редиска, которая тебе жить мешает?!

Алёнка почему-то разозлилась. Это слышно было в каждой фразе.

– А почему ты так переживаешь за это, дорогая? Это же мой муж был на фотографии, а не твой! Как будто он тебе изменил, а не мне!

Прикрыла рот рукой. Чуть не ойкнула от этой догадки… А если она специально нас ссорит? Если не хочет, чтобы Сева был со мной?!

– Я ненавижу предателей, ты знаешь! И с мужем поэтому развелась! И не позволю, чтобы кто-то тебя водил вокруг пальца! Ты – моя любимая подруга, переживаю за тебя, как за себя, слышишь?!

– Алён. Мне плохо сейчас. А ты мне делаешь еще хуже… – Бездумно смотрела в стену. И никак не могла понять, стоит ли ей верить.

Я и себе-то сейчас верить перестала!

И мужу, и Алёнке, и Наташке даже…

Как жить-то дальше?

– Приходи. Кофе попьем. Поделишься со мной чувствами. И я с тобой… Как раньше было, помнишь?

– Ладно. Жди. Сейчас выйду…

Платье, сидевшее на теле, как влитое, никак не хотело сниматься.

Оно словно вросло в кожу. Отвратительная, гадкая, развратная, ненавистная тряпка!

И как она могла вчера мне нравиться? Почему доставляло удовольствие носить на себе вот это?

Собачка молнии оторвалась от резких движений. Дернула сильнее – молния разошлась.

Так и надо, значит! Незачем такую дрянь на людей надевать!

Запихала ее в пакет, свернув непонятным рулоном.

– Вот. Возвращаю. И деньги тоже держи. – Вручила пакет Аленке, не успев как следует поздороваться даже.

– Э? Что это, Рит? Зачем? И какие деньги, о чем ты?

Подруга опешила, но вещи взяла.

– Я испортила твое платье. Зашивать не стоит, наверное… Поэтому – отдаю компенсацию.

Она заглянула внутрь… Изящные брови подлетели до самой прически…

– Погоди, Рит. Это мое платье, что ли?

– Да. Я его порвала. Прости, пожалуйста. Я случайно… – Не было особого стыда. Но извиниться, вроде как, положено…

– Ого! Это как так? В порыве страсти, что ли?! – Хитрющая ухмылка разъехалась по ее щекам. И такая довольная, словно я кошку сметаной накормила…

– С ума сошла? Какой страсти?! – Голос дрогнул. От возмущения все передавило.

– Ну… Вы вчера так лихо обнимались с этим молодчиком… Я думала, он тебя разденет прямо там, принародно…

– И ты не могла меня остановить, Алён? Разве так подруги поступают?

Она меня не слушала. Пропускала все возмущения мимо ушей, зато разглядывала платье. Так внимательно и подробно…

– Ого. А кто его с тебя сдирал тогда? Неужели Всеволод?

– Алёна! Ты слышишь меня? Почему ты мне вчера позволила уехать с … этим? Ты разве не понимала, что происходит?!