— Да, знаю.

Олег поджимает губы, а я хочу знать, что именно ему не нравится в Ниле.

— Вас это устраивает, Екатерина?

— Да. — Я разглаживаю складку на своем платье и улыбаюсь: — Олег, почему вам так не нравится Данила?

Он откидывается на спинку стула, я совершенно ничего не могу прочитать по его лицу.

— Мои чувства к Даниле не имеют никакого значения в этом деле.

— Напротив, я думаю, что это важно.

Олег кладет контракт на стол между нами:

— Это семейная ссора, сначала поругались наши отцы, а мы просто продолжили их «традицию». К тому же в универе мы постоянно оказывались в разных компаниях и группах. Тогда и привыкли соперничать.

— То есть вы не думаете, что Данила может причинить мне боль?

— Нет. Больше того, я уверен, что он нанял меня именно только по одной причине: он знает, что изучу ваш договор вдоль и поперек и не дам ему ни малейшего послабления.

Я с трудом сдерживаю грустный смех:

— Вы ошибаетесь. Даниле на меня наплевать. Он не заботится ни о ком, кроме себя. Если он действительно нанял вас по тем причинам, о которых вы говорите, то это только потому, что он хочет чувствовать себя хорошим.

— Екатерина, могу я спросить, зачем вы это делаете? Вы явно выходите замуж не по любви, а жить в браке без этого дело непростое.

— Я знаю, но мне нужны деньги для младшего брата. А женимся мы всего на год. Уж триста шестьдесят пять дней с Даней я продержусь.

Олег наклоняет голову и ерзает на стуле, его колени задевают под столом мои.

— Если вам трудно, я одолжу вам денег, Екатерина.

Я отстраняюсь и смотрю на этого мужчину. В нем есть что-то жесткое, но в то же время чувствуется мягкость, которую он вряд ли часто демонстрирует.

— Зачем бы вам это делать? Вы едва меня знаете.

— Это так, но я вижу женщину, делающую все ради ребенка. Я уважаю это.

— У вас есть дети, Олег?

Он хмурится, и мне интересно, ответит ли он.

— Нет, но вы напоминаете мне мою мать.

Я не могу отделаться от мысли, что это самое личное, что Олег говорил за долгое время.

— Я приму это как комплимент.

Адвокат улыбается, и это превращает его из красивого в сногсшибательного. Но он все еще не дотягивает до Данилы Краснова. И эта мысль, это влечение к человеку, разбившему мне сердце, бесит меня до невозможного.

— Кажется, я настоящий маменькин сынок.

Я улыбаюсь, прикасаюсь рукой к его колену и чувствую, как он напрягается.

— Мне не нужно, чтобы вы спасали меня, Олег, но мне действительно нужна юридическая помощь. И, возможно, вы были бы моим другом.

Он берет меня за руку и нежно сжимает:

— Договорились.

Теперь я чувствую, что наконец кто-то на моей стороне, как жаль, что это не Нила. Нила унизил меня и разбил мое юное сердце, погубив меня для всех мужчин.

Два часа спустя я иду рядом с Олегом в конференц-зал в его офисе. Я удивлена, что Нила, будучи помешанным на контроле, согласился на проведение встречи здесь, но я рада, что он это сделал.

В ту секунду, когда я вхожу, я чувствую, как электричество обжигает мою кожу. Мои глаза встречаются с мужчиной, который станет моим мужем всего через пять дней. Его непроницаемый взгляд останавливается на руке Олега, лежащей у меня на пояснице.

Нила заметно напрягается, резко встает и направляется к нам.

Нила пожимает руку моему адвокату, заставляя его убрать руку с моей спины. Когда Олег это делает, Нила поворачивается и встает между нами. Он наклоняет голову ближе, его дыхание щекочет волосы и заставляет меня дрожать.

— Я советую тебе запретить любому мужчине прикасаться к тому, что принадлежит мне, если только ты не хочешь увидеть, как я переломаю ему все кости, — шепотом говорит Данила мне на ухо.