А чего ты ожидала, дурочка?

- Предполагается, что я буду сидеть здесь и ждать, когда ты надумаешь прийти, чтобы… - мой возмущенный голос срывается от переполняющих эмоций. - Чтобы я могла обслужить тебя?

У него хватает совести поморщиться от моих слов, но лицо сохраняет невозмутимое выражение.

- Именно так и предполагается, - подтверждает он, смерив меня насмешливым взглядом.

У меня создается ощущение, что своими словами и действиями он преднамеренно старается уколоть меня как можно сильнее. И, наверное, я не должна его винить. После того, как я бросила его пять лет назад, не сказав ни слова на прощание, нашлось немало знакомых, среди которых был и дядя Дима, которые рассказали мне, как переживал Кирилл и как он в растрепанных чувствах покинул лагерь, не дождавшись окончания сезона. Если он мечтал отомстить, то сейчас у него на руках все карты для этого.

- Я думала… – собственный охрипший от волнения голос кажется мне чужим.

- Что ты думала? – подхватывает он необдуманно брошенную фразу. – Что я буду жить с тобой?

Я смущенно опускаю взгляд. На самом деле, ни о чем подобном я не думала – не потому, что это не важно, а потому, что у меня просто не было на это времени. Все – от его звонка до обеда в ресторане и приезда в квартиру – произошло так быстро, что я едва успеваю приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Куда мне загадывать что-то наперед или пытаться предсказать следующий шаг Гордеева.

- Ничего я не думала, – огрызаюсь я, разозленная издевкой в его голосе и собственной глупостью. – Это вообще не имеет значения.

С минуту мы молчим. Насупившись, я делаю вид, что изучаю паркет под ногами, одновременно ощущая на себе тяжелый взгляд Кирилла.

- Здесь три комнаты. Ты можешь располагаться в любой из них, – первым прерывает он молчаливое противостояние. – Через пару часов курьер доставит продукты. Если тебе еще что-то будет нужно – на цокольном этаже есть небольшой магазин. Покупки записывай на номер квартиры. В соседнем здании – фитнес-центр с бассейном. Тебя пустят по брелку на ключе. Если что-то понадобится – можешь звонить моей ассистентке, – он протягивает мне визитку с номером. – Она все устроит.

То есть, делаю вывод я, звонить ему напрямую я не могу. Не то, чтобы я хотела или планировала это делать, но после этих слов, я скорее откушу себе язык, чем позвоню ему или его девочке на побегушках.

- Чувствуй себя, как дома, – говорит Кирилл и неспешно идет к двери.

- Ты уезжаешь? – удивленно восклицаю я.

- Ты далеко не единственная, кто требует моего внимания. А я и так потратил на тебя больше времени, чем планировал.

Если этим он хотел подчеркнуть незначительность моего места в своей жизни, он достиг своей цели. Сейчас я понимаю это как никогда ясно. У него наверняка есть постоянная любовница. Все эти пять лет я старательно избегала думать об этом, но, перед поездкой в Москву два дня назад, все же набрала его имя в поисковике. Хотела просто посмотреть, насколько он изменился внешне, но, сама того не желая, увидела с десяток фотографий, на которых он запечатлен с женщинами. Женщинами куда красивее и изысканнее, чем я. «Ты далеко не единственная», – звучит напоминанием его собственная фраза, а я вынуждена признать, что эти беспощадные слова причиняют мне куда больше боли, чем должны.

Дождавшись, когда за Гордеевым закроется входная дверь, я устало бреду на кухню и наливаю себе стакан воды, с удивлением отмечая, что руки дрожат так сильно, что большая часть воды из бутылки расплескивается на столешницу. Сейчас, когда я наконец-то остаюсь одна, и необходимость держать удар отпадает сама собой, эмоции захватывают меня. Не зная, куда себя деть, я выхожу на балкон и несколько минут стою, разглядывая потрясающую панораму на мегаполис, ощущая, как внутри все сильнее сжимается тугой комок горечи и сожаления, а слезы, которые я так долго сдерживала, тонкими ручейками бегут по щекам.