О вечном, милый. О долбанном вечном законе подлости.

Разворачиваюсь к нему, и он протягивает мне моё платье, недвусмысленно намекая, что на продолжение не настроен.

– Жду внизу. Поужинаем. И… не трогай ничего в комнате.

Трогать я и не собиралась. А вот осмотреть было бы неплохо, но предстать перед ним требовалось в кратчайшие сроки. Если начну шнырять из угла в угол доморощенным сыщиком, он точно забьёт сигнал тревоги. Даже думать не хочется, что он предпримет в таком случае. И до чего докопается…

– Какое-то время лучше не видеться, – очередное условие в перерыве между тщательным пережёвыванием пищи. – В целях твоей безопасности.

Если бы не эта поправка, я бы так и решила. Но уточнил он не просто так.

– У тебя ко мне какая-то претензия? – выгибаю бровь дугой, откладывая приборы. Дима морщится и отводит взгляд, а я напираю, не выдержав: – Выскажись. Спроси.

– Ещё не сформулировал, – проговаривает глухо. – Мне нужно обдумать и тогда мы поговорим.

– Да чёрта с два… – шиплю нервно, закипая внутри.

Открытый он. Искренний. Ага, как же!

Резко встаю, со скрежетом отодвигая стул и бросая салфетку на стол.

– Сыта, – царапаю агрессивно.

По горло я уже сыта этой недосказанностью!

Решительно следую к входной двери и слышу рык в спину:

– Куда, мать твою?!

– Туда, где мне доверяют! – рявкаю с обидой, не оборачиваясь.

Поджимаю чрезмерно раздувшиеся губы, с остервенением заталкиваю ноги в туфли и хватаю сумочку.

– Линда, ночь уже! – совершенно напрасно пытается воззвать к голосу разума: я слышу его крайне редко. Сейчас за оглушительным стуком взбеленившегося сердца я не слышу вообще ничего. Распахиваю дверь и выхожу. – Да блядь… Я не открою ворота! Вернись в дом!

– Пешком пойду, – выдаю язвительно, но сажусь в машину, поворачивая ключ, который не удосужилась вытащить.

Завожу мотор, сдаю задним ходом до ворот и сигналю. Солнцев возвращается в дом.

Стискиваю зубы, поскрипывая злостью, но он выходит через минуту, обутый, и идёт к гаражу. Ещё через минуту выезжает на своей машине и почти упирается бампером в мой. Проводить вздумал! Чтобы я потом маялась, доехал ли он или его добили по дороге! Вот мерзавец!

Глушу мотор и выхожу, хлобыстнув дверцей. В дом возвращаюсь, нервно скидываю туфли и иду наверх, чувствуя прожигающий взгляд в спину. Толкаю дверь за дверью, то кабинет его, то библиотека, то детская, то спальня его пресловутая… зараза! Надо было дождаться окончания экскурсии.

– Следующая, – тихая ремарка за спиной заставляет обернуться и бросить уничижающий взгляд.

– Сама разберусь!

Поднимает руки, выставляя вперёд ладонями, а я наконец-то попадаю в гостевую спальню. Включаю свет, достаю из сумочки мобильный и зарядку, на всякий случай смотрю на экран, проверяя, не было ли звонков, выключаю свет и ложусь, скрестив руки под грудью. Уснуть бы, но я даже глаза от напряжения и внутренней бесячки закрыть не могу.

Глаза быстро привыкают к темноте, и вижу его силуэт в дверном проёме.

– Не стой так, – бурчу и провожу одной рукой по другой, прогоняя колючие мурашки и неприятные воспоминания.

– Мне нужно всё обдумать, – пытается пойти на мировую, присаживаясь рядом со мной. – Ситуация нетипична, подобного не случалось уже очень давно. И то, как ты себя повела…

– Что? – ухмыляюсь криво.

– Тоже нетипично, – включает бизнесмена, обходя острые углы в переговорах. Закатываю глаза, и он выходит из себя: – Блядь! Да дай ты мне переварить! Меня моя же баба спасла!

– Пожалуйста, – ворчу тихо, насупившись.

– Спасибо, – меняет тембр голоса, возвращаясь к привычному уравновешенному. – Яйца до сих пор звенят от твоей заботы.