Звенит звонок, спортзал стремительно пустеет, и в раздевалке я остаюсь совсем одна. Мои густые, волнистые волосы не так-то просто привести в порядок из-за чего я всегда ухожу позже всех. Глянув в последний раз в зеркальце, собираюсь выйти, но вовремя замираю, услышав голос Климова:

– Кать, привет!

– Привет, Эд.

– Есть минутка?

– Для тебя найдутся и две, – игриво отвечает Левицкая.

Вот интересно, это обычный дружеский флирт, или же Катя пытается играть на два фронта? Но Климов не даёт мне времени на раздумья, так как, прокашлявшись, идёт в наступление:

– Дело в том, что ты мне нравишься.

– Э-э-э…

Тут я, не выдержав, припадаю к замочной скважине. Эд, конечно, хитрый жук, подходящий выбрал момент – никаких свидетелей в случае отказа.

– Позволь, я закончу. Знакомство с тобой, лучшее, что произошло со мной за последнее время, – пафосно признаётся Климов. – Катя, будь моей девушкой.

Что-то я ожидала от него большей фантазии, а Катя и вовсе растерянно смотрит на дверь, словно намериваясь сбежать.

– Но…

– Я понимаю, это немного неожиданно. Все считают меня неприступным, – не даёт ей и слова вставить Климов. – Для тебя, малышка, я, пожалуй, сделаю исключение. Держи, это билет на дневной сеанс. Как раз после уроков и сходим. Последний ряд...

Поиграв бровями, он посылает ей очаровательную улыбку, от которой тает добрая половина школы. Но не Левицкая. Наша опальная балерина мягко отодвигает протянутую руку вместе с зажатым в ней билетом.

– Извини, Эд, но я не могу его принять. И встречаться с тобой тоже не стану.

– Не переживай, твой отец ничего не узнает. Я не дурак, названивать домой не стану.

– Папа здесь ни при чём.

– А кто при чём? – непонимающе хмурится Эд – Послушай, Катюша, оказаться на твоём месте мечтает каждая девчонка в этой школе, и даже практикантки. Это не тот случай, когда уместно ломаться. Я два раза предлагать не стану.

Климов насильно вкладывает Кате в руку билет и сжимает её пальцы в своих.

– А повторять и не понадобится, – вырывается Катя. – Ты, может, и классный, но не на мой вкус. Так что отпусти, я на урок опаздываю.

– Офонарела, Левицкая? – взрывается Эд, без усилий прижимая хрупкую девушку к стене и, удерживая за плечи, продолжает: – Хочешь поиграть на моём самолюбии? Не получится, сразу говорю. Сеанс на четырнадцать десять, жду пять минут. Не упусти свой шанс.

– Мне есть с кем в кино ходить! – Катя просовывает билет в карман его жилета и, оттолкнув изумлённого отказом Эда, идёт к двери. – Но ты можешь практиканткам предложить, может, что и выгорит.

– Дура набитая! – ворчит Климов и ещё раз внимательно осмотревшись, выходит. – Подумаешь, пава. Не знает, от чего отказывается.

Выждав на всякий случай ещё пару минут, я тоже покидаю спортзал. Давненько мне так не улыбалась фортуна. Я-то надеялась мелочно насладиться его терзаниями от отказа, а эти два оленя подкинули мне возможность сыграть по-крупному.

– Ты посмотри, какая идиллия, – шепчет мне Ева на следующей перемене, указывая взглядом в сторону склонившегося над Катиной партой Тролля. Тот что-то объясняет Левицкой, водя пальцем по её учебнику, и их безмозглые головы почти соприкасаются, как у херувимов с любовной открытки.

– Любовь у них, – склоняюсь я поближе к уху Евы. – Она ради него самого Климова отшила.

– В смысле Климова? Климов, который из параллельного?!

– Тише ты! – с показной опаской оглядываюсь по сторонам. – Мне по большому секрету рассказали. И ладно бы просто отказала, так ещё унизила. Он билеты в кино купил, на последний ряд, речь красивую задвинул. Ну, там всякую лабуду вроде: «ты лучшее, что со мной произошло». В общем, краснел, заикался, а наша принцесса ему билет в лицо кинула, затем бросила, что он лох и вообще не в её вкусе.