– Ты же понимаешь, что нам с тобой будет сложно постоянно контактировать, как и сосуществовать вместе? – спросила я, желая узнать, какие мысли у него имеются по данному поводу.

– Очень хорошо понимаю. Потерпим ради Сони. Научимся, привыкнем, раз выбора нет и раз одинаково стремимся помочь племяннице, – спокойно и рассудительно ответил он, и почему-то это ещё больше настораживает. С остальным согласна.

Правда ряд моментов не помешает выяснить сейчас:

– А если встретишь женщину, в которую влюбишься? Захочешь настоящую семью?

– Может быть такая девушка уже есть в моей жизни? – возмутился Алекс и взглянул на меня так, словно я чем-то оскорбила его.

На самом деле всё элементарно – это лишь констатация фактов.

– Наверное, тогда было бы логично сделать ей предложение и усилить свои позиции в органах опеки, а в твоих аргументах, по каким конкретно причинам Соня должна остаться с тобой, не прозвучало ни слова про невесту. Выходит, её либо не существует, либо вас связывают не те отношения. Либо готовься к проблемам, если я вдруг ошиблась. Она будет против, чтобы любимый мужчина женился на другой, и совсем не важно – фиктивный брак или нет, обида и подозрения у неё так или иначе возникнут.

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты невыносима? – на удивление, он не разозлился, а вполне адекватно воспринял то, как я разложила ситуацию по полочкам.

– Взаимно. Представь, и ты тоже невыносим. Я бы даже посмотрела на твою зазнобу, если эта девушка всё-таки есть – интересно, как она ещё терпит тебя?

– Будем обмениваться любезностями? – «а вот теперь Алекс точно начал раздражаться». – Перестань заниматься провокациями, – угрожающе прошипел сквозь сомкнутые зубы.

Хотела, было, ответить: «а то – что?», и резко передумала. Нам правда надо учиться контролировать себя в компании друг друга. Я вообще мирный человек, уравновешенный, как всегда считала, да и профессия обязывает, но в его обществе меня прям бомбит, а эмоции хлещут через край, с чем трудно справляться. Он единственный из всех моих знакомых, с кем постоянно происходят конфликты, ведь подобных ему людей я сразу вычёркиваю из своей жизни. Ей-богу, мы как дети малые, которые специально задираются, выпендриваются и не могут поделить игрушку. Самой порой тошно от своего поведения, и я бы с радостью прекратила любое общение, только с ним это так не сработает – «родственничек», свалился на мою голову.

– Неужели ты прислушалась к просьбе? – уточнил Алекс после затянувшейся паузы.

– Хочешь продолжить и поругаться? – «он провоцирует не меньше».

– Насчёт брака, – проигнорировал мой вопрос, – во-первых, я не буду спрашивать разрешения у любовницы, и ты права – у нас не те отношения, чтобы жениться, а если её не устроит такой расклад, то держать не стану, она свободная женщина, вольна поступать как пожелает; и, во-вторых, развестись с тобой всегда успеем, если совсем тяжко будет.

– И потом опять придём к тому, с чего начали? Будем бороться за Соню? Ну уж нет, как-нибудь постараюсь ужиться с твоим характером, – сказала я, а мысленно добавила: «ужасным характером».

– Как же ты? – задумчиво произнёс Алекс.

– Что – я? – «не поняла, к чему клонит».

– Мою персону мы успели обсудить… – шумно вздохнул. – А если у тебя появится мужчина? Пожертвуешь собой ради племянницы или бросишь её? Ведь я не отдам ребёнка, учти это и запомни.

– Шантажом ничего не добьёшься. К тому моменту сам сбежишь и будешь счастлив избавиться от меня, – буркнула в ответ.

– Значит, пропишем данный пункт в брачном договоре: «кто первый сдастся и попросит развод, тот не получит Соню».