А что было бы с технологией телепортации тел без ДСЭ? Такая социальная бомба могла разрушить общество. И без того появляются всякие эмо, заражённые жизнененавистничеством.

Сегодня всем предельно очевидно, как важно быть в общем потоке следования правильным социальным коррекциям. Все новые важные откровения, что выдаются в святые минуты шедевров Динамики социальной этики, или просто ДСЭ, принимались внимательно и благодарно, чтобы всегда быть на высоте и не облажаться среди друзей и особенно – среди коллег.

Как раньше великие художники и композиторы сочиняли произведения на религиозную тематику, проникающие в глубины души, так и сегодня передачи ДСЭ творили самые выдающиеся деятели науки и искусства, вот и получались неотразимые, с нетерпением ожидаемые шедевры.

Не стоит путать: ДСЭ – не политкорректность, не патриотизм и не толерантность, а настоящая победа государственного культивирования, искренняя в своём убеждении и приятии всенародная вера, которой могут перечить лишь отморозки или очень ещё наивные дети. Но уже в подростковом возрасте любые сомнения в ней представляются настолько же абсурдными и неприемлемыми, как попрание самых святых ценностей, как покушение на общепризнанную красоту.

Если с голографически объёмного монитора во время этической проповеди ДСЭ в форме занимательных и смешных постановок с полной очевидностью покажут, что недобрый взгляд на ближнего – это тяжкий грех низвержения оного в пучину депрессивных переживаний, то отныне взгляды в толпе просто лучатся доброжелательностью.

Тот, кто не в теме и позволит себе даже самую малую суровость, окажется порицаем всеми очевидцами и невольными свидетелями. И они тут же очень ласково и осторожно, чтобы ни в коей мере не опечалить напрасно, поведают заблудшему, что вчера погода в мире этики изменилась, как давно всеми ожидаемый порыв свежего ветра перемен, после чего провинившийся не будет знать, куда деть свой стыд и покаяние.

Всё это реально облегчало жизнь, свободную от многих ранее неразрешимых социальных проблем. Так случилось недавно со Славой, когда его работодатель вдруг в приступе недовольства чем-то принялся гневно распекать за последствия какой-то ошибки, а с кем не бывает ошибок?! И тогда Слава ровным и чуть укоризненным тоном, как это полагалось согласно формуле ДСЭ, молвил: «Ваши демотивирующие сентенции надолго выбивают из колеи, ведь вы сейчас невольно внушаете, какая я никчёмная бестолочь. После этого я просто не смогу нормально работать». Шеф, то есть работодатель, чуть испуганно округлил глаза и душевно извинился. В порыве радостного взаимопонимания они расслабились и немного поговорили о жизни, о ещё оставшихся в мире королях, о классных туристических ботинках, которые демонстрировались во вчерашней рекламе, и очень вкусной марсианской капусте.

В просторном дворе своего небольшого коттеджа Слава вознамерился построить большой второй дом с навесным переходом к первому и площадкой аэрокара на крыше – для всё разрастающейся семьи – его гордости на фоне общего демографического упадка общества. Кстати, наземный транспорт давно был запрещён.

Всё своё время после обязательных по ДСЭ четырёх часов работы четыре раза в неделю он проводил на этой стройке. И всё чаще с отчаянием видел, что задуманное по своей грандиозности явно превышает его возможности.

Это ввергало его в привычную тему неустроенности и собственной неполноценности, а то и недостаточной мужественности, в чём не раз его упрекала жена Татьяна, пусть и в мягкой форме, но колющей самолюбие. Как же было ностальгически привольно в прошлые века, когда можно было расслабиться, думать и делать что угодно. Тогда не было этих изуверских четырёх ежедневных часов непосильной работы для всех без исключения, контролируемой датчиками уровня творческих усилий, так что никакие посторонние мысли в это время не допускались. Легко выкраивалось время на компьютерную игрушку или чтобы полазить в злачных местах Интернета, а если появлялся шеф, то есть работодатель, то одним движением переключался рабочий экран. Слава любил интерактивные фильмы про те благодатные времена, но вот теперь даже на это не хватало времени.