Это изменило настроение у Славы, и предвкушение от ДСЭ омрачилось мыслью о давно замеченном её ханжеском менторстве – мыслью, которую Слава старался гнать как бредовую. Но теперь ему захотелось хотя бы ненадолго выйти в сгущавшиеся сумерки летнего вечера.

Прямо босиком, лишь надев шорты и футболку, он вышел в галантно распахнувшуюся калитку и вдохнул вечернюю прохладу с лёгким ароматом приарычной мяты. Снова обретая счастье, он побрёл по заросшей аллее вдоль нескончаемо длинного ряда коттеджей.

Почти сразу Слава увидел тихо сидящего у арыка соседского пацанёнка. Тот что-то сжимал в руке, опущенной в мутную воду, и поверху трагически редко всплывали маленькие пузырьки.

Ребёнок был настолько увлечён, что не заметил подошедшего и вытащил руку с ещё живым котёнком, со слипшейся шерсти которого стекала вода. На детском лице сосредоточились сильные чувства исследовательского увлечения чужим бессилием. Особый драйв придавала недозволенность совершаемого, но кто же из взрослых здесь может оказаться в то время, когда все поголовно залипали у стен мониторов с вечерней передачей ДСЭ. На это время всё замирало, кроме бдительных служб.

У детских ног бессильно подпрыгивал онемевший воспитательный гаджет, переливаясь негодующими цветами.

Слава присел рядом и требовательно протянул руку.

– Дай сюда!

Пацан вздрогнул и послушно протянул смешно кашляющего котёнка.

– Знаешь, Витёк, сейчас я то же самое сделаю с тобой, чтобы ты прочувствовал, как это!.. – не очень решительно пригрозил Слава.

– Ой, дядя Слава, – пролепетал застигнутый врасплох ребёнок. – А это не больно?

– Сейчас узнаешь. Но какая тебе разница, что ты почувствуешь, если всё равно тебя не станет?

– Меня позавчера сохраняли… – возразил парень, стремительно наполняясь паническим страхом. – Я папе скажу!

Витёк вдруг сорвался и очень прытко побежал к своему коттеджу.

Слава вздохнул и встал, осторожно положив приходящего в себя котёнка в траву. Витёк скоропостижно перелезал через соседский забор. Этот боится. А чуть более взрослые уже ничего не боятся.

Гаджет запрыгал было вслед за Витьком, но Слава ловко поймал его, тут же получив удар током. Легко проигнорировав детскую дозу, Славик тряхнул бешеную тварь – и гаджет примирительно затих.

Проблема, которую Слава недопонимал и о которой часто приходилось задумываться, опять настигла его. Всё вокруг очень стремительно меняется, и он удручающе не догоняет прогресса, несмотря на свой не такой уж зрелый возраст. Не только он, а очень многие не успевают осваивать то, что в огромном разнообразии и со всё более ускоряющимся темпом обрушивается на головы в стремительно меняющемся мире взаимодействий новых вещей, биосинтов, разумных гаджетов и всё ещё по старинке скроенных природой людей. Дети быстро схватывали новшества и эффективно использовали их так же естественно, как собственные руки и ноги. Возможно, потому, что их воспитывали гаджеты, на которых всё сваливали родители. Но критический возраст способности быть в струе прогресса всё более молодел.

Пожалуй, главное – в мире появилась возможность сохраняться на случай трагедии или делать свои копии для более эффективной работы.

Слава ни разу ещё не умирал и недопонимал экстремального мира молодых, не ведающих страха смерти, часто с самого раннего возраста умело и эффективно использующих прогрессивные возможности квантово-механической телепортации тела или просто дуплирования. Он был из тех динозавров, которые ещё захватили хмурое время неизбежной бренности бытия, и это разительно отличало его от поколения нынешних экстремалов. Само понятие смерти радикально изменилось, как и отношение к ней. Воистину сказал мудрец: «Там, где есть смерть, нет меня, там, где есть я, нет смерти».