– Это самое важное, – согласился он. – Причем удивить надо не вообще, потому что удивить чем-то отрицательным намного проще… а тем, что станет открытием, новой дорогой, даже прорывом! В баймах это пока что делать легко. Здесь все впервые, это книги свое отжили. Я не слышал, о чем вы говорили, но пересказывать не нужно… я не хочу отнимать у вас время. Давайте я выскажу свое скромное мнение, а потом посмотрим, что из этого получится.

Он улыбался, но глаза оставались серьезными, и в словах слышался подтекст: если не сторгуемся, то допью кофе и уйду. Где-то же найдутся ребята, что в самом деле захотят создать настоящую революционную, а не потому, что «…такое говно делать и мы умеем!».

– Да-да, – сказал я очень заинтересованно, взглядом приказывая гусарам молчать, – мы слушаем очень внимательно!

– Давайте определим, – сказал он с твердостью в голосе, – чем удивим мир. И что изменим. Не текстурки всякие, а… основы. Например, на модную политкорректность плюем! Мужчина и женщина – не равны, что бы там ни говорили хитрожопые политики. Мужчина сильнее, крупнее, выше. Женщина – слабее. Потому характеристики нужно разнести так, чтобы женщина не равнялась с мужчиной в переноске шпал, зато быстрее бегала, лучше стреляла из лука и еще хиляла, бафила и стрейфила. Уже этим наша байма будет резко отличаться от всех остальных в мире!

– Вне зависимости от расы? – уточнил Скоффин озадаченно.

– Вне, – ответил Кирич. Подумал, сказал с той же жесткостью в голосе: – Давайте не кривить душой, а скажем еще об одной нашей особенности: за орков или темных эльфов берутся играть люди с червоточинкой. Если посмотреть статистику, то именно они больше всего подличают, воруют у павших товарищей доспехи и оружие, нападают на более слабых…

– Ну, – возразил Секира горячо, даже покраснел от возмущения, – уж не скажите! Я всегда играл либо за орков, либо за темных!

– Значит, вы правозащитник, – отмахнулся Кирич. – Эти всегда на стороне преступников и дебилов, доказывая, что и они люди, что им надо дать все права, а нас в этих правах как раз урезать. Я о статистике, а она неопровержимо говорит, что девяносто процентов всех нарушений идет со стороны темных и орков, а со стороны людей всего три процента…

– А семь чьи?

– Светлых эльфов, – дал справку Кулиев и с вопросом в глазах посмотрел на писателя. – Так ведь? Значит, светлые не совсем светлые!

– Наверное, сказывается порода, – буркнул Аллодис. – Светлые они или не светлые, но все равно уроды. Хоть и на стороне вроде бы людей. Но это надо еще посмотреть, почему на стороне людей. Может быть, так им просто выгоднее.

Скоффин заметил:

– А вот по статистике среди матерящихся светлых эльфов меньше всего. Здесь люди немногим уступают оркам. И почти наравне с темными эльфами.

– Мат – не убийство в спину, – возразил Кирич. – Хотя и за мат надо карать строго. А вот посмотрите, assasin'ы – одни темные эльфы. Хотя этот класс, класс тайных убийц, есть у каждой расы.

Я долго слушал, когда аргументы начали повторяться, похлопал ладонью по столу.

– Тихо-тихо!.. Подвожу итог. Петр Васильевич предлагает всех орков и темных эльфов – на фиг. В смысле, оставить их как NPC и как мобов.

– А светлые эльфы? – спросил Аллодис с обидой. – Они такие красивые! Я всегда играю только за светлых эльфов…

Все смотрели на Кирича, тот развел руками.

– Честно говоря, – сказал он откровенно, – еще не решил. То ли и оставить, как союзников людей, то ли вообще убрать. И бить их жалко, все-таки не орки, и пора заканчивать с этим разгулом политкорректности! Играем за эльфов, а потом, того и гляди, педерастов признаем за людей?