– А-а-а, – протянул Ворпед с сочувствием, – тогда писателям непросто…

– Если бы только непросто, – ответил Кирич с тоской. – Это уже конец нашему делу. Все больше профессиональных авторов уходят из этого ремесла, а книги продолжают выпускать только графоманы и те, кому гонорары не нужны. Понятно, пишут они плохо, но все равно создается впечатление благополучия: книг для скачивания полно!.. А я вот, уже не молодой, но еще и не старый, хотел бы попробовать успеть поменять профессию. На что-то близкое, но у чего есть будущее. Я, как это вам ни покажется дико, но играл в Ультиму, Рагнарок, Линейку, сейчас у меня есть акки на Гильдевые войны и на Дарк энд Лайт, что только вышла… но байма настолько сырая, что я поиграл два дня и решил пока воздержаться.

С ним заговорили живо и заинтересованно, все мы баймы знаем, любим и даже играем, сразу же пошли обсуждения разных аспектов игры, взаимоотношений между расами и классами, дисбаланс в геймплее, баги, глюки и промахи разработчиков в стратегии развития…

Я незаметно для других кивнул Кулиеву и Ворпеду в сторону кухни, чтобы позаботились о новой порции кофе и булочек, для писателя нужно, наверное, молока, кто знает, что в старости пьют… на всякий случай нужно вытащить бутылку кефира и поставить вроде бы невзначай. Говорят, старики всем напиткам предпочитают кефир, мол, у нас водка-лодка-молодка, а у них кефир-клистир-сортир… И булочки ему надо помягче, вот не успел рассмотреть, как у него с зубами. Хотя при его доходах может поставить себе не только металлокерамику, но хоть бриллиантовые…

Судя по всему, Кирич полагает, что он еще не стар, так как на пенсию еще рано, она придется как раз на то время, когда закроется последнее издательство. Но уже и не молод: сорок два года для нас – это что-то в районе татаро-монгольского нашествия, так что все наши идеи наверняка будет воспринимать со свойственной старикам настороженностью и скептицизмом.

Надо изготовиться к тому, что будет постоянно говорить о великой духовности творчества, что мы должны сеять разумное, доброе, вечное, сетовать на засилье убийств, порнухи, политкорректности… Ну, на то он и писатель, у его все творчество по старинке воспитательное, так что и нашу байму постарается повернуть в воспитательную колею.

Кулиев и Ворпед принесли булочки и кофе, Кулиев сделал еще рейд на кухню и приволок кефир и молоко. Все переглянулись сперва с недоумением, потом разом посмотрели на Кирича, все поняв, однако он, продолжая разговаривать, рассеянно взял булочку и, прихлебывая кофе, сжевал ее почти всю, но кофе не хватило, и он взял чашку из-под рук зазевавшегося Аллодиса.

Я перевел дыхание с великим облегчением. Все прекрасно, он вполне вписывается в нашу команду. Лишь бы плохо с сердцем не стало, все-таки кофе крепкий, а старикам вроде бы его нельзя, на всякий случай надо приготовить валидол, или что там пьют, когда схватывает сердце.

– Ну, – сказал он, – как я понял, с моей кандидатурой покончено. Я вам подхожу, да? Теперь давайте посмотрим, подходите ли вы мне… Скажу честно, у меня не раз была возможность войти в команду разработчиков игр… Что так смотрите? Любому хитовому писателю что ни день предлагают экранизацию его книг, компьютеризацию, тиражирование на диски, скачивание по мобильникам… и прочую экзотику. Но я пока не увидел ни одного стоящего режиссера, ни одну команду баймоделов, которая бы заинтересовала.

Кулиев спросил осторожно:

– А что у них было не так?

Он отхлебнул кофе, на лбу складки стали резче.

– Поймите меня правильно, ребята. Я не голодаю, чтобы хвататься за любую работу. Я могу работать только там и только с теми, где я в самом деле что-то могу сделать, а не просто выполнять чьи-то указания и получать за это зарплату. В зарплате я не нуждаюсь. Даже если полностью прекращу писать, на допечатки своих книг буду безбедно жить еще очень долгие годы.