Но и Диана Эрсон красавица, каких поискать, и короля можно понять. Не той головой он сейчас думает, на которой берет носят. Ой, не той.

Бекки тем временем стремительно размышляла, дурой-то она и правда не была.

– Если король что-то сделает с королевой, это будет означать ссору с Картеном. И даже если она сама с лестницы упадет – тоже.

– Правильно. А Димас у нас за мирные связи и торговлю с Картеном…

– И если что-то… он пострадает. А мы… ты…

– А ты в это время должна быть подальше от двора. Я надеюсь, ненадолго.

– Но… неужели Димас этого не понимает?

– Я вчера был у него. Хотел с ним поговорить, но кузен ничего не желает ни видеть, ни слышать. Вообще ничего. Твердит, что нужен королю…

– Болван!

Марк развел руками.

– Ты – понимаешь. А Димас верит до сих пор.

– А что же делать?

– Все то же самое, что я и предложил. Ты едешь в имение и сидишь там. Сама понимаешь, из провинции тебя доставать могут и полениться, а вот когда ты при дворе мелькаешь на виду у короля – это совсем другой вопрос.

– Ох, Марк…

– Заодно займешься Кларой. Познакомишься с соседями, может, жениха для дочки присмотришь. Гулять можешь и там, но осторожно, сама понимаешь, все друг друга знают. Если найдешь кого-то, чтобы отправился вместе с тобой, там, охранником или лакеем, я против не буду. Даже оплачу.

– МАРК!?

– Бекки, довольно. Давай будем честны друг с другом. Ты моя жена, мой друг, мать моих детей. Я спасаю тебя от лишних проблем, но и ты постарайся не доставлять мне новых. Сама понимаешь, пока твои проделки касаются только меня, я терплю. Сам не девственник. Но если твои похождения поставят под удар будущее наших детей – не обессудь.

– А…

– Это столица. Думаешь, для меня новость, что при дворе есть еще десятка три эрр, которые ведут себя не лучше?

Ребекка зло зашипела.

– Если бы ты…

– Не сомневаюсь, в нищете, но с мужем, сидящим у твоих ног, тебе жилось бы намного легче. И приятнее.

Бекки сверкнула глазами, но тему развивать не стала. Дурой она не была, да и нельзя иначе при дворе. Держишь нос по ветру, а хвост предупредительно поднятым, тогда и цела будешь.

Нет?

Ну и… покойся с миром, дура. Много тут таких, как ты, перебывало.

– Ладно, – не стала спорить она. – Сколько у меня есть времени?

– Чем скорее, тем лучше. Я не знаю, когда у его величества лопнет терпение.

Бекки вспомнила взгляды, которые его величество кидал на сиськи этой стервы Эрсон (у нее скромнее, и во всем виновата Диана!), на ответные улыбочки Дианы, прикинула ситуацию…

– Скоро. Может, месяц или полтора, а потом Иоанн что-то придумает. Если все так, как ты говоришь…

– А как оно выглядит со стороны? Если подумать? Спорить готов, те, кто поумнее, уже прощупывают почву?

И с этим Бекки была согласна.

– Хорошо. Но… Марк, дай мне слово, что, если будет возможно, я вернусь в столицу.

– О, это пожалуйста, – кивнул Марк. – Не обольщайся, Бекки, я верну тебя с радостью, потому что понимаю, долго ты не выдержишь, а позора перед соседями мне не хочется.

– Скот!

– И советую придерживать язык. Другой бы тебя в монастырь отправил еще пять лет назад. Доказательств твоей измены у меня столько, что стены монастыря обклеить можно.

Ребекка еще раз прикусила язык.

Пожевала его немного, а потом с усилием произнесла:

– Хорошо. Мы поедем по суше?

– Да. Морем я вас отправлять не рискну, слишком многим я оттоптал хвосты. Могут и рискнуть.

Ребекка опять кивнула.

– Я завтра с утра начну собираться.

– Вот и отлично, дорогая супруга. Вот и прекрасно.

Ребекка уже стремительно прикидывала, что ей делать. Раздать мелкие карточные и хозяйственные долги – недолго, благо в деньгах ее Марк особо не ограничивал, выдавал определенную сумму на хозяйство, отдельно на детей и на булавки. Ей хватало на все, еще и сэкономить получалось. Азартной Ребекка не была никогда, свой адреналин она добирала по чужим постелям, а не за карточным столом, потому играла редко и чаще выигрывала, чем проигрывала. Деньги у нее водились.