Этого не может быть, потому что я в это не верю.

Точка.

И что ты с ним будешь делать? Только напиться и осталось.

Поздно ночью, когда все, кроме караульных, уснули, а Мария с Анной уже лежали в карете, на удобных разложенных сиденьях, девочка подкатилась к матери.

– Мам, а вот бы здорово было найти эти рубины!

Мария погладила Анну по светлым волосам.

– Зачем, детка?

– Тогда я бы могла надеть кулон, обрести вторую ипостась и стать королевой. И тебя никто бы не посмел обидеть!

Маша прикусила щеку изнутри. Господи, да что ж такое! Как мало надо этой малышке, чтобы потянуться к человеку! Обычное тепло, то, что она отдавала в свое время детям и внукам… Не считала Маша себя такой уж ласковой и доброй, не было у нее на это и сил, и времени. Обыкновенная, как все.

А для Анны это уже чудо, она от Марии не отходит. И впитывает самые ничтожные крохи тепла от матери. От родной матери!

По голове ее погладили, улыбнулись, сказали, что она умничка, одеялом укрыли, вот, как сейчас, к маме под бочок подгребли… Мария, твою налево в загробном мире! Чтоб тебя там налоговым кодексом разразило сорок раз! Ты вообще ребенку внимания не уделяла?! Никакого?

Мужа пасла и на церемониях красовалась?! А малышня на няньках? На чужих людях, которым на детей по большому счету наплевать?

Зараза ты, твое величество![14]

– Анечка, зайка моя маленькая, а что тебе даст эта вторая ипостась?

– Ну…

– Вот полетишь ты комариком, а тебя раз – и ладошкой шлеп? Вот так!

Мария ловко прибила мимолетного комара.

– А если я буду драконом?

– А тогда есть копьеметы, – разочаровала дочку Мария. – В мире есть один самый страшный зверь, зайка. Он сильнее дракона, коварнее змеи, ядовитее скорпиона, злее бешеного волка… не догадываешься, о ком я говорю?

– Химера?

– Нет, Анечка. Просто – человек.

– Ну, мам…

– Честное слово. Учись, развивайся и без второй ипостаси кого угодно скушаешь на завтрак.

Дочка уснула достаточно быстро, а Мария лежала и смотрела на звезды.

Второй облик.

Да, ей бы он сейчас оказался кстати. И в то же время… а на кой он нужен? Вот что такого может животное, чего не может человек? Куда-то проползти? Подслушать, подсмотреть?

Ну-ну.

Любой добавочный облик ей ничем не поможет, разве что помешает, потому что неизвестно, что к нему прилагается. Какие проблемы и трудности.

А они точно есть, халявы ни в одном из миров не предусмотрено. Рубль получишь, восемь отдашь. По этому принципу и банки работают, и наша веселая жизнь. Что бы ты ни получил, отработать придется втрое. Так что Мария даже думать о глупостях не собиралась.

Идите вы все, граждане мира. Строем, но в… мир.

А у нее задачи попроще. Выжить. Удрать. И в идеале – утащить с собой дочь. Не бросит же она здесь Анну, которая только-только начала оттаивать и доверять людям? На произвол судьбы, на папашу-кобеля и невесть какую мачеху?

Конечно, нет!

И между нами говоря, плевать ей на судьбы стран. Ей этот мир не родной, даже если Картен или Фардания сожрут Эрланд, ей будет глубоко наплевать.

Приятного аппетита, граждане, абы меня не трогали.

Позиция «премудрого пескаря»?[15]

Отнюдь. Пескарь вообще ничего и ни для кого не делал. А Маша в стороне от жизни оставаться не намерена, она уже и за Анну готова побороться. И не надо путать нору, в которой скорчился дрожащий от каждого проплывающего мимо рыб, с уютной и комфортной жизнью для себя и своих родных.

Просто Мария понимает, что пескарь не сожрет щуку. Удрать может, хвост унести может, удобно устроиться подальше от хищницы – это со всем нашим удовольствием. А ситуации, при которой пескарь бы щуку слопал, в нашей природе не предусмотрено. Вот из этого и будем исходить.