– Мы не должны товар в торговых залах выкладывать, – нахмурился Барс.

– Ты мне еще поговори. Быстро пошел! Тут дел на пару минут. И приходите за бабками.

– Если на пару – может, сам отнесешь? – прямо спросил Барс, и кто-то из грузчиков тыкнул его в спину. Мол, молчи.

– Ты как, щенок, со мной разговариваешь? Да ты знаешь, кто я?!

– По барану, кто ты.

– Хватит мне тыкать! Я неясно выразился? Быстро в зал. Времени мало! Бегом, мать вашу! Идиоты тупые! Еще и спорят со мной! – заорал тип с усами.

– Ладно-ладно, начальник, идем мы, – примирительно поднял руки один из мужиков. – Все сделаем. Димка, давай!

Усатый умчался, на ходу выкрикивая новые указания другим работникам и сетуя на то, что в этом месте собрались только придурки, которые ничего не понимают. А Барсу пришлось идти в торговый зал с ящиком. Тяжело не было. Он из принципа возникать стал.

– Ты бы потише был, малой, – сказал грузчик, когда они быстро расставляли бутылки. – Этот козлина злопамятный.

– Да пошел он…

Барс вдруг почувствовал на себе взгляд и увидел Оксану – жену Старика. Рядом с ней стояла Вера, его старшая дочь. А в специальной корзинке сидела младшая – Эмма. Она смотрела на Барса с улыбкой и махала ему. Узнала. Выросла немного, а волосы все такие же – беленькие. Заплетенные в два хвостика, и на каждом – заколочка в виде вишенки.

Барс улыбнулся ей против воли. А ведь не должен был. Она ему чужая. Они все ему чужие.

Оксана выбирала дорогой коньяк. Одна бутылка стоила, как последний айфон про макс.

– Так, папа вроде бы такой пьет, да? – спросила она у Веры, рассматривая этикетку.

– Вроде бы такой, – пожала та плечами. – Мам, да какая разница? Бери любой.

Вера была немного младше Барса и совсем на него не походила. Светлоглазая, светловолосая, с тонким одухотворенным лицом. Барс слышал, что Вера – художница. Старик как-то хвастался при нем по телефону своему корешу.

– Нужно не любой брать, а тот, который папа пьет, – отозвалась Оксана. – Мы ему должны угадить с подарком. Так, наверное, эту бутылку возьмем. И поедем за основным подарком в салон…

Договорить она не успела. Эмма весело закричала:

– Мама, мама, смотри, братик!

Оксана и Вера резко повернулись к Барсу. На лице жены Старика появилось замешательство. На лице Веры – отрешенность. Барс досадливо поморщился – не хотел, чтобы они видели его в спец форме грузчика. Доложат отцу, а ему это на фиг не надо.

– Дима? – недоверчиво спросила Оксана. – А ты что тут делаешь?

– Подработка, – одним словом ответил он.

Жена Старика огляделась по сторонам, чтобы убедиться – рядом никого нет. Никто не сможет подслушать их разговор или увидеть вместе.

– А отец знает? – спросила она.

– Без понятия.

– И кем ты работаешь? Грузчиком?

– Ага.

Во взгляде Оксаны появилось что-то среднее между непониманием и неодобрением.

– Тебе же отец деньги дает…

– А я не беру, – усмехнулся парень.

– Что же. Понятно. Мы пойдем, спешим очень. – Оксана положила бутылку в тележку и развернула ее. Эмма закапризничала. Ей хотелось к братику, но Оксана не разрешала. Сына мужа она боялась.

– Ты придешь на день рождения папы? – спросила Вера тихо.

– Нет. А надо? – на лице Барса появилась веселая улыбка, едва только он представил, в какой ярости будет Старик, когда он появится в крутом ресторане, который тот снимет для праздника. Глаза гореть алым станут, как у демона.

– Ты же его сын…

– Он так не думает.

Барс развернулся, но Вера окликнула его:

– Дим!

– Что?

– Подари папе что-нибудь. Он будет рад, – выдала Вера.

– Ты дура? – прямо спросил Барс.

– Нет, правда, я думаю, ему будет приятно…