Когда я вернулась на свое место, то не нашла пенал. Его украли. Наверное, они хотели, чтобы я сказала об этом учительнице, но я промолчала. А после уроков осталась в кабинете и стала искать его, потому что в пенале лежала мой детский амулетик – старательная резинка в форме клубники, набор из которых когда-то давно подарил папа. Я по привычке таскала ластик с собой – на удачу. А сейчас лишилась. Пенала нигде не было.

Глупости, конечно, но от осознания того, что они стащили подарок папы, захотелось разреветься. Но я обещала себя, что буду держаться.

«Они выкинули пенал в окно, – пришло сообщение от Дилары. – Я попросила сестренку забрать его, он у нее, она потом тебе его отдаст».

Я облегченно выдохнула.

В класс неожиданно залетели Ольга Владимировна и какая-то дородная женщина с высоким пучком – как оказалось, еще один завуч. Обе они были настроены серьезно.

– Сели по местам! – прикрикнула завуч зычным голосом, и одноклассники нехотя опустились на стулья.

– Урок же еще не начался, Наталья Вадимовна!

– Ничего, переживете! У нас на повестке важный вопрос! Почему часть из вас вчера сбежала с последнего урока?

Класс молчал. Все переглядывались, но говорить боялись.

– Еще раз – почему вчера вас не было на уроке обществознания? – обвела всех недобрым взглядом Наталья Вадимовна. – Как это вообще понимать? Почему большая часть класса ушла?

– Учителя долго не было! – выкрикнул кто-то.

– И что из этого?

– Если учителя нет пятнадцать минут после начала урока, можно уходить!

– Что за глупости! – вмешалась Ольга Владимировна. Она явно была рассержена. – Вы не имели права убегать. Тем более на крышу, хотя вам сто раз было сказано – там вам делать нечего. Ученикам запрещено подниматься туда! Кто вчера был на крыше, встаньте.

Разумеется, никто не встал. Струсили.

– Понятно. Следующий вопрос – у кого были ключи от крыши? – продолжила классная руководительница. – Даю вам шанс признаться. Если этот человек признается, я не буду наказывать остальных.

Почему-то мне казалось, что у Малиновской хватит духу сказать, что это она. Однако Лика не сделала этого. Побоялась. Видимо, смелой была только в кругу подружек.

Я оглянулась на нее и обожгла взглядом.

Учительницы переглянулись.

– Что ж, – медленно произнесла Наталья Вадимовна. – Я давала вам шанс, но смелых среди вас нет. Никто признаваться не хочет. А ведь мы всех поименно знаем. Слава богу, в вашем коллективе нашелся человек, который обо всем нам рассказал. Малиновская, встать.

Лика нехотя поднялась на ноги.

– Итак, это ты, верно?

– Ну и что? – развязно спросила девушка.

– Ты, Ветрова, Лаврова, а также Лысенко, Бочкарев и Есин стали инициаторами ухода. Кроме того, оказывается, вы постоянно «тусуетесь», как говорите, на крыше. Из-за того, что вы побоялись брать на себя ответственность, наказан будет весь класс.

По кабинету прошелся недовольный гул. Наказания никто не хотел.

– Во-первых, все вы лишены дискотеки на следующей неделе. Во-вторых, те, кто был на крыше, в субботу приглашаются на уборку территории с младшеклассниками. В обязательном порядке. Малиновская, Ветрова, Лаврова, Лысенко, Бочкарев и Есин, будьте добры, после уроков подойти к кабинету директора. Вас ждут для серьезного разговора. И ваших родителей тоже.

После того, как учительницы ушли, в кабинете воцарилась тишина. Я чувствовала, с какой ненавистью на меня смотрит часть класса. Они были уверены, что это я сдала их! И обвиняли во всем меня, а на Малиновскую, которая нарушила школьные правила!

– Та-а-ак, – громко сказала Лика. – И какая свинья нас сдала?