Богданов лично проверял на себе.

Удовольствия всегда и неизменно влекут к обесцениванию и обезличиванию ума. С одной стороны, его деградация, а с другой – оценивание профессиональных навыков с точки зрения нерационального потребления. Иными словами: чем больше ты пашешь, тем меньше это ценится.

Слава Богу, Алексей уже давно ни на кого не пашет. Разве, что на Симу и белую ауди, который кушать хочет постоянно.

Звонкий стук высоких каблуков эхом отразился в безлюдном коридоре центра. Дверь открылась без скрипа, а Боданов даже не повернул голову в ее сторону – он прекрасно знал, кто пожаловал.

Снова неспешное цоканье, смутное ощущение чужого легкого дыхания на затылке и прикосновение женских рук к его плечам.

- Привет, милый.

- Привет, Майя.

- Ты ждал меня?

- Нет.

- Фу, как неприятно.

Алексей поворачивается к девушке и, отступив на шаг назад с кривой ухмылкой, говорит:

- Я никогда не был приятен. Наверное, ты мазохист и бегать за мной – это твое извращенное удовольствие.

Девушка вспыхивает от этих слов, но не теряется, внаглую садится на диван, нарочно позволяя короткому платью задраться так, чтобы мужчине отлично была видна резинка черных кружевных чулок.

Красиво. Пошло. Но уже давно не возбуждает.

Если баба бегает за тобой двенадцать часов в сутки в перерывах на обед и завтрак, ты ее уже даже не ненавидишь, ты ее просто не замечаешь.

- Леш, я соскучилась, – призывно смотрит она, а Богданов только тяжело вздыхает и начинает собираться.

Майю Артемьеву он знает, кажется, практически всю свою жизнь. Их отцы дружили, имели общие бизнес-проекты, их детишки, разумеется, сначала играли в одной песочнице, потом ходили в одну элитную школу. Правда, недолго. Мать после развода забрала Лешку в Питер. Зато потом, когда он вернулся к отцу в Воронеж, они с Майей поступили в один университет. И вот так-то молодая красивая блондинка стала его «девушкой» Он считал, что у них просто однажды был секс по пьяни, а она уже выбирала фасоны свадебного платья.

Вот что значит разные стереотипы и мировоззрение.

Отцы молодых людей спали и видели, как семьи породнятся, капиталы объединятся, а потом все будут жить долго и счастливо.

Богданов младший даже повелся на эту херню. С кем не бывает.

Майка девка красивая, эффектная, а то, что в голове у нее пусто – это уже вопрос третий. И если поначалу хватало просто красивой обертки, то через несколько месяцев Лешка понял, как сильно попал.

- Устал? – словно не замечая его настроения, проворковала Майя, – Поехали ко мне. Я приготовила утку по-пекински.

Алексей медленно повернулся к ней, окинул внимательным взглядом искусно завитые волосы, красивый излом подъёма точеных ног, заценил грудь третьего размера от лучшего хирурга города, и мрачно подумал, что да – устал.

- Ехала бы ты…в больницу, Майя, – вздохнув, посоветовал он девушке, – Тебе несложно, а отцу приятно будет.

Она испуганно вздрагивает и весь налет агрессивной сексуальности моментально испаряется.

- Но, я не хочу в больницу. Я хочу с тобой провести время.

- А я не хочу, Майя. Тошнит уже от тебя, ей богу, – грубо, но зато эффективно резанул он, – Не хочет она к отцу в больницу. Да ты ему по гроб жизни обязана.

Смотрит на него огромными глазищами и хлопает, словно не понимает вообще, чем она обязана. А может и на самом деле не понимает?

Пустая, как пробка!

Аж, зла не хватает! Только обида берет лютая за отца его, которому в пожилой немощи кружку воды сиделка подает, а не доченька любимая.

- Но папа сказал, – проблеяла она, складывая руки на коленках, как примерная девочка.