Я вытащила Кая в коридор, но выдержки дойти хотя бы до спальни Аливии не хватило. Желудок скрутило в болезненном спазме. Усилием воли подавила подкатившую тошноту, но новый спазм оказался ещё сильнее. Перед глазами стояла голова синкая, проваливающаяся в портал. Меня едва не вывернуло на каменный пол.

Кай вдруг резко меня встряхнул, до боли сжав предплечья.

– А ну соберись! Идём вниз.

– Ты ничего не видишь, – хрипло ответила я.

– Там Аливия, – он оторвал от меня руки и пошёл по коридору, сильно хромая.

Пошёл так, словно видел перед собой не одну лишь темноту, а ярко освещённый коридор с недавно обновлённой Ихессом тёмно-синей ковровой дорожкой. Я кинулась следом и вцепилась в его локоть.

– Я с тобой.

Но никуда дойти мы не успели. Вверх по лестнице уже бежал Ийнар с улыбкой от одного уха до другого.

– Ихесс его разделал! – восторженно воскликнул он, затем заметил лицо Кая и резко остановился, словно впечатался в невидимую стену. – Это что?

– Кай ранен. Где Аля?

– Она колдует над Томином. У него разрывы внутренних органов, – чуть заторможенно ответил Ийнар. – От удара в живот.

Я кивнула, всхлипнув, и потянула Кая назад, к спальне сестры, но он осел на пол там, где стоял.

– Я подожду тут.

– Обезболивающее принести? – с трудом соображая, тревожно спросила я.

– Не нужно. Ийнар, расскажи, как всё получилось?

– Строго по плану! – охотно отозвался он. – Как мы и хотели. Синкай вошёл через чёрный ход, мы дали ему сделать шаг и закрыть дверь. Стоило ей захлопнуться, как Ихесс её запечатал, а мы открыли огонь. Как ты и предсказывал, синкай сразу же ушёл в тот узкий боковой коридор, ведущий в кладовую. Ихесс успел там его замуровать. А мы обстреливали пространство, чтобы он не успел вынырнуть из ловушки, пока дух возводит стену. А дальше Ихесс справился сам. Сдавил стенами. Пространство там действительно небольшое, всё получилось, синкай даже до двери в кладовую не успел добраться. Но в любом случае там же тупик, так что план замуровать его в кладовой тоже сработал бы. Всё прошло ровно так, как ты говорил.

– Кроме того, что в спальню Амелии пришли двое. Они почему-то поменяли план.

– Может, узнали, что ты жив? – неуверенно спросил Ийнар.

– Может…

– Ихесс! – хрипло позвала я. – Ихесс, спасибо вам! – я тоже осела на пол рядом с Каем, стараясь на смотреть на свою залитую чужой кровью одежду.

Перед нами вдруг возник дух.

– А знаешь, Амелия, – радостно оскалился он. – С-с вами вес-село!

Ничего весёлого в убийцах, трупах и отрезанных головах я не видела, но доказывать что-то тысячелетнему бесплотному духу бесполезно, поэтому просто попросила:

– Пожалуйста, уберите… то… что осталось в моей спальне. Если я это увижу ещё раз, меня однозначно вырвет.

– Если вырвет, то такое точно с-сама будешь за с-собой убирать, – беззлобно зашипел он и испарился.

Аливия поднялась к нам полчаса спустя. Увидела Кая, недовольно поджала губы и даже сжала кулаки, однако вслух ни слова не сказала. Села рядом, ласково оттёрла с его лица засохшую кровь, осмотрела глазницы и напитала ауру целебной силой.

– Пойдём, я тебя умою, а потом осмотрю и подлечу, – она мягко потянула бывшего синкая за собой.

– Лучше спать лечь. К утру глаза восстановятся, а к вечеру следующего дня зрение станет чётким, – успокоил он.

Аливия сжала челюсти и резко выдохнула:

– Мне всё равно больно на это смотреть. Идём.

– Аля, подожди. Где Томин? – поднялась на ноги я.

– Я его уложила внизу, на диване в гостиной. Он спит. Удивительно, как он вообще смог ходить после такого удара.

Кивнув сестре, я посмотрела, как она уводит Кая и спустилась вниз вместе с Ийнаром. К счастью, никто кроме Томина и Кая не пострадал, а мои синяки на шее сойдут довольно быстро. С браслетом это займёт куда меньше времени, чем обычно.