Я, честно говоря, заколебалась шить платья на очередную свадьбу родительницы. Мама зорко следила, чтобы на очередное торжество дочь носила только новый наряд, и никаких платьев напрокат! Чтобы счастье не сглазить.

Доставив мамкину лысую сыночку-корзиночку к тротуару, перевела дух и достала телефон.

— Да, милая, — мурлыкнула мать в трубку, едва ответив, — как вы с Вадимом? Уже познакомились? Мы с его мамой выбираем тебе платье на свадьбу.

— Спасибо, у меня штук десять в шкафу точно по размеру будут, — мрачно ответила я, — не Вадимов, конечно, а шмоток. А можно я сама выберу? Лет через десять.

— Не можно, — отрезала родительница, — какие десять лет? Дали тебе хороший экземпляр в руки, который на всё готов — радуйся. Кстати, что мальчик делает? Тут его мама интересуется.

— Плачет, — честно ответила я, — ну правда, мам, давай я сама выберу... На ужин не жди. У Вадима, кстати, тоже настроения нет.

И настроение резко портилось уже у меня. Закусив губу, пронаблюдала, как Алмазов грузит мой верный гироскутер в свою калечную машину.

— Я вас подвезу, — будто услышав мои мысленные ругательства, сказал Алмазов, — во время суккубьих выплесков не стоит рассекать по улице в открытом транспорте, — нам с вами ещё на завтра два раза Врата открывать. Поучу вас, как это делается.

Слева рыдающий Вадим. Справа ухмыляющийся начальник. Который откровенно стащил моё имущество.

Подумала. И шагнула поближе к Вадиму. Не так уж сильно он потом пахнет. Зато ухаживать пытается. На ужин к маме зовёт. На психа не так откровенно похож.

Впрочем, права выбора мне особенно и не дали.

— Эти особенные дни у суккубов, — со вздохом сказал Алмазов, — я, конечно, читал, что умственные способности у вас снижаются в период выплесков. Но чтобы настолько...

Так замысловато меня дурой ещё не называли. Из желания наговорить гадостей в лицо начальнику не стала сопротивляться, когда он меня затаскивал в машину на переднее сиденье.

«Мазда» мягко тронулась вперёд, оставляя позади офис и Вадима. Надо же, всего полпшика перцем, и огромный парень выведен из строя на час, минимум.

— Врата, значит, — пробормотала я, — хотелось бы уточнить, почему именно мне выпала честь их открывать.

— Я же объяснял. Остальные сотрудницы ещё не пробудились. А если выбирать между растением и суккубом, то выбор очевиден.

Ну, логично же! Действительно, чего это я докопалась.

— Завтра ещё вместе отработаем, — деловито сказал начальник, выруливая куда-то за город, — а потом сама поймёшь. Возьми в бардачке инструкцию к Вратам.

Подняв брови, нажала на бардачок, послушно его открывая. Со психами не спорят, я это помню.

Действительно, какая-то книжка была. Книженция. Огроменный том. И как он только поместился в таком небольшом ящичке!

Не веря глазам, положила себе на колени книгу, погладила переплёт из грубой кожи. Страницы были тончайшими, пергаментными. Такой контраст с обложкой поражал не меньше размеров талмуда.

Страницы были испещрены рисунками и подписями. Вполне даже читаемыми по-русски.

— Кто это...

Я остановилась на образе обнажённой девицы с рогами и хвостом. Которую рекомендовали отправлять в миры Сириам, на планету Венера и не пользоваться при клиентах сильными духами.

— А парфюм причём?

Алмазов мельком глянул на картинку.

— Сразу прабабку нашла? Суккуб. У вас фобия на резкие запахи. И проще слизать парфюм с кожи, если он покажется слишком пахучим, чем его нюхать. Некоторых людей это шокирует. Собственно, если читать историю сущностей, на суккубов начали охотиться не из-за их интимных предпочтений. А из-за этой небольшой особенности. Люди такие странные, правда ведь?