Девушка покачала головой.

— Тебя зовут Таня. Твоя фамилия — Тимофеева. И мы с тобой действительно познакомились в Стамбуле.

Она снова покачала головой. Не верила.

— Ну, хочешь, я тебе про тебя расскажу? — собеседник нисколько не сердился на неё за неверие. — Ты любишь слушать песни Криса Ри. Правильно? Терпеть не можешь сигарет, зато обожаешь пить ликер "Бейлиз". Ты не очень уважаешь крашеные газировки, но если приходится выбирать, ты всегда возьмешь "пепси-колу", а не "кока-колу". Да? Ещё ты любишь овечий сыр и маслины, но не любишь варёных яиц.

Он понимал, что всё говорит правильно, потому что видел, как вытянулось лицо у его вконец растерявшейся собеседницы.

— Ещё из твоих привычек, — задумался на мгновение. — Когда ты говоришь по телефону, руки ты держишь вот так…

Показал.

В левой руке трубка у уха, правая рука согнута и поддерживает левую.

— Откуда ты знаешь? — спросила потрясённая девушка.

Значит, и это тоже было правдой.

— Ты обожаешь мусаку…

— Я ела её на Кипре, — пробормотала девушка.

— Я не знаю ничего про Кипр. Но здесь ты на мусаку подсела крепко.

— Мусака — это кипрское блюдо, — сопротивлялась девушка.

— Про Кипр ничего не скажу, — терпеливо повторил собеседник. — Но мусаку ты любишь. Правильно?

— Откуда ты всё это можешь знать?

— Я могу это знать только в том случае, если ты действительно Таня Тимофеева, если мы с тобой познакомились в Стамбуле, и если я знаю тебя давным-давно.

— Но почему я тебя не помню? — спросила в отчаянии девушка.

— Потому что с тобою случилась беда. Травма. И я не знаю, сможешь ли ты вспомнить когда-нибудь, кем ты была на самом деле.

* * *

Он рассказал ей про её жизнь в последние полгода. Он знал её по Стамбулу, где они познакомились ещё в апреле — в квартале со смешным названием Лялели девушка работала в магазине кожаных изделий. Стамбульский район Лялели — это сплошная череда магазинов, где отовариваются российские челноки, поэтому там половина вывесок — на русском языке, поэтому там повсюду — русская речь, поэтому турки-торговцы нанимают в свои магазины русскоговорящий персонал. Она там работала, продавая кожаные куртки и плащи, но не очень ей работа эта нравилась, и через пару месяцев она нашла себе другую — не в Стамбуле, а на побережье, где отели и много туристов, и она уехала из Стамбула со своими знакомыми, которые ей новую работу как раз и предложили. Какое-то время о ней ничего не было слышно, но месяц назад она объявилась в Стамбуле, и первым делом сообщила, что работать ни на кого больше не собирается, а будет сама по себе, и хотя выглядела она тогда растревоженной, деньгами сорила налево и направо, и было понятно, что в её жизни произошли большие перемены. Она уехала из Стамбула, сказав напоследок, что не знает, когда ещё туда вернётся, а неделю назад вдруг позвонила, предложила встретиться в Памуккале, и дала при этом понять, что им теперь надобно держаться вместе. Не вдавалась в подробности, пообещав обо всём рассказать при встрече.

Она слушала с интересом, но почти каждое слово в его речи вызывало у неё чувство протеста, потому что это было не про неё. Не из её жизни.

— Это не про меня, — сказала она, наконец.

— Почему?

— Потому что я ничего этого не помню. У меня есть свои воспоминания. Меня окружали другие люди, совсем не те, о которых ты мне говоришь.

Тогда он достал свой мобильник и протянул ей:

— На, позвони.

— Кому?

— Тем людям, о которых ты говоришь. Людям из своих воспоминаний.

Она набрала телефонный номер "Агентства всемирных путешествий". Длинные гудки. Она повторила попытку. Тот же результат.