— Все хорошо, — вновь повторяет декан. Сложно сказать, кому из нас это нужнее: ему или мне.

Перебираю в голове тяжелые воспоминания.

— Не очень, — наконец выдаю. — Я прозрачная. Как наш многоуважаемый рэн Кимлин.

— Да, — неловко соглашается декан. — Так получилось. Это лучшее, что мы смогли сделать за год.

— Год? — Три буквы пригвождают меня, припечатывают к земле. Всего лишь три буквы, в которых содержится так много…

— Год, — подтверждает рэн. — Мы смогли вернуть тебя благодаря стараниям Кокки. И Мика. Точнее, вашей связи…

— Расскажите все с начала! — требую громко, хотя понимаю, что это не срочно. Стоило бы понять, как жить дальше. Жить, когда год пронесся мимо тебя.

— Ну… — неуверенно начинает декан, но я снова его перебиваю:

— Погодите! Вы поймали эту гадину? Иветту, которая на самом деле Одетта? Не знаю как, она выглядит лет на тридцать с хвостиком, только при самом скромном подсчете ей около пятидесяти.

— Кайли! — одергивает декан, тянет руки, чтобы сжать мои плечи, но на середине одергивает себя и сжимает кулаки. — Прости. Давай я сам расскажу самые важные вещи.

— Конечно, рэн. Скажите, кто я, — прошу умоляюще, вновь глядя на свои руки. — Где Мик?

— Снова вопросы, — качает головой декан.

— Простите, просто…

— Кайли!

— Ладно. Слушаю.

— Нам некуда торопиться, поверь мне. За этот год все очень изменилось.

— Где Мик? Его освободили?

— Кайли. Пожалуйста, успокойся. Да, его освободили.

— Хвала провидению! — облегченно выдыхаю и присаживаюсь на камень. Он чуть шершавый и холодный.

— Повторюсь: за этот год многое изменилось, — тихо говорит мужчина. От его тона сердце падает в пятки. Кокки и Макс молча поджимают губы и пялятся в пол. Рэн Грегош откашливается в кулак и хрипло продолжает: — Давай расскажу, что случилось в тот вечер, когда должен был состояться бал.

Ты должна знать: рэн Ванджелис ничего не знал о том, кто такая Иветта, а когда понял, было уже поздно. Она всех обвела вокруг пальца, используя запрещенную магию. Это позволило ей так долго сохранять молодость и немного изменить облик. Хотя на невзрачную некромантку и так никто не обращал внимания. Раньше она была той, на которую посмотришь и сразу же забудешь, как она выглядит. Впрочем, это не важно. Опережаю вопросы: она сбежала, и мы понятия не имеем, где она сейчас. Конфликт с Соланой набирает обороты. Принц Нари отправился на переговоры вместе с Миком… и уже три недели мы не получаем от них вестей.

Декан замолкает, а я прислушиваюсь к сердцу: чувствует ли оно, что с Миком случилась беда? Нет, внутри разливается мир.

— Он жив, — говорю твердо.

— Да, Сайми утверждает то же самое, ведь она чувствует принца. Только все равно ситуация ужасная. На границах неспокойно, несколько отрядов, отправленных за ними, не вернулись.

— Тогда я просто обязана отправиться за ним!

— Так, Кайли, не пари горячку. На такое дело женщин не отправляют, — раздраженно огрызается декан.

— Драконы, рэн Паво, ну разве мне уже может быть хуже? — обвожу взглядом свое полупрозрачное тело. — Я не очень-то похожа на живую, значит и вреда причинить мне нельзя.

Рэн Грегош молчит. Его ноздри раздуваются от злости. Правильно, аргументов-то нет.

— Ты не права. Твое тело живо, — вставляет Кокки, приблизившись незаметно. Я даже вздрагиваю. — Оно находится в целительском корпусе, на нижнем этаже.

— Это же где безнадежно умершие? — уточняю. Никогда не ходила в нижние ярусы, даже на обязательную практику. Подземелья не для меня.

— Не совсем, те еще ниже. На твоем этаже работают некроманты.

Я содрогнулась в священном ужасе. Должно быть, те пляшущие здесь неумехи как раз доучили до уровня общения с призраками! Они же там истязают мою бедную ауру в попытке возродить ее! Ох, драконы, хорошо, что я здесь.