Поворачиваться спиной к загадочному дереву мне ужасно не хотелось, но идти по ночной поляне спиной вперёд выглядело ещё большей глупостью, так что я мужественно развернулась и почти бегом добралась до начала тропинки. Включила фонарь на полную мощность, так как какой смысл прятаться от того, кто в состоянии разговаривать по неработающему телефону? Уже когда я сделала первый шаг по дорожке, мне показалось, что где-то в вышине на грани слышимости пронёсся уже до боли знакомый смешок. Но не исключено, что мне это только показалось – после такого разговора не мудрено. И только внутренний голос шепнул, что так оно и было. В общем, Соня, «я слежу за тобой», видимо, именно так…

Старательно не обращая внимания на ставшие из-за контраста тьмы и света ещё более фантастическими деревья, я бодро шагала вперёд, и вот наконец-то впереди начал проступать свет поставленного на крышу автомобиля фонаря.

Я как раз размышляла, рассказывать ли Мишке и Лике о разговоре с голосом, когда из кустов, росших возле дороги, прямо передо мной выскочил крупный заяц. Он метнулся через дорогу, прижав к спине длинные уши, и только перед тем, как скрыться в еловых лапах, оглянулся на меня, сверкнув красными глазками. Я резко остановилась, судорожно пытаясь вспомнить, какого цвета глаза у зверей в темноте, когда они попадают в свет автомобильных фар, но так и не смогла. Вроде как зелёные, но не поручусь. Может, у зайцев и красные…

Надо у Мишки спросить, вроде как он биологией увлекался в своё время, может, он в курсе. С этой мыслью я направилась к машине, стоявшей там, где она и должна была находиться. Мишани нигде не наблюдалось, видимо, он, воспользовавшись моим отсутствием, занял вакантное место в салоне. Ничего, придётся им потесниться.

Я подошла с машине со стороны водительского сидения, стукнула в окно, уже понимая, что стучу напрасно: в машине никого не было.

Память тут же услужливо напомнила слова странного голоса, сообщившего, что и исчезнувший за ёлкой Додик, и пропавший с поляны Венечка находятся в неких загадочных «гостях». Не уверена, правда, что оба эти визита были исключительно добровольными, но факт остаётся фактом.

Судя по всему, Мишаня и Лика тоже были куда-то приглашены и отказаться не захотели или не смогли. И только меня никто никуда не позвал, чему я, в общем-то, была бесконечно рада. Впрочем, голос на что-то такое намекал, но я предпочла сделать вид, что намёка не поняла. Интересно, а почему всё же такая дискриминация? Не то что я была против, наоборот, но интересно же… Может быть, дело в том, что из всей нашей компании только я не пересекала условную границу «мёртвого» круга, не подходила к дереву и не прикасалась к нему?

Может быть, не просто так мой внутренний голос всеми возможными и невозможными способами убеждал меня держаться от чёрного дерева подальше? Потому что ребят нет, а я спокойно – относительно, конечно, – стою у машины. Подумав, я открыла дверцу оказавшейся незапертой «субару» и забралась на пассажирское сидение. Посидела, повозилась, безрезультатно пытаясь найти удобное положение: несмотря на жуткую усталость, я никак не могла выбрать комфортную позу. Наконец-то кое-как устроившись и убедившись, что двери закрыты и даже заблокированы, я стала таращиться в лобовое стекло, то ли мечтая увидеть кого-нибудь из ребят, то ли надеясь, что никакое чудище не пожелает составить компанию одинокой девушке.

Смотреть из машины на ночной лес было откровенно страшно даже после всего уже пережитого. Казалось, что за чёрными деревьями притаился кто-то невероятно жуткий и только и ждёт удобного случая, чтобы напасть. Непонятно, правда, было, как этот самый придуманный мной монстр собирается выковыривать меня из запертой машины, но развивать эту мысль я поостереглась, а то такого можно нафантазировать…