Пока я терзалась сомнениями, тот, кто пытался дождаться моего ответа, видимо, сообразил, что к аппарату я не пойду. Поэтому кнопка вызова самостоятельно переползла вправо, и над поляной раздался голос, который я сегодня уже слышала. Не могу сказать, что я испугалась: видимо, сознание уже перешло какую-то грань, после которой страх становится чуть-чуть другим. Я словно смотрела на всё со стороны, мозг блокировал мысль о том, что это я, Соня Румянцева, стою глубокой ночью посреди странной поляны в ещё более странном лесу и слушаю, что хочет мне сказать голос, имеющий явное потустороннее происхождение. То есть свою норму паранормального я выбрала нет на пятьдесят вперёд, это вне всяких сомнений, поэтому слушала даже, пожалуй, спокойно. Я бы сказала, философски: от меня ведь уже ничего не зависит.

– Привет, – низкий голос, если бы он не был абсолютно невозможным, наверное, можно было бы назвать красивым: глубокий, бархатный, завораживающий, – почему ты не хочешь со мной говорить?

– Вас это удивляет? – я откашлялась, чтобы не пищать, а говорить нормально. – По-моему, в этом нет ничего странного.

– Я не враг тебе, – помолчав, сообщил голос, – наоборот, я готов стать твоим верным слугой.

– Откуда бы такая радость? – я невольно сделала пару шагов от круга, так как только такого слуги мне до полного счастья и не хватало. – Я, пожалуй, откажусь. Но спасибо за предложение.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – в голосе проскользнули нотки удивления и разочарования, – я могу дать тебе силу.

– Можно я как-нибудь без неё? – я отступила ещё на два шага. – Кстати, а где Венечка?

– Это тот смешной парень, который пришёл сюда ночевать? Не волнуйся, с ним всё в порядке, – успокоил меня голос и после небольшой паузы раздался уже знакомый мне смешок, – он в гостях и утром вернётся.

– В каких гостях? – мне отчаянно захотелось вернуться во вчерашний день и никуда не ездить, никогда не видеть этого злосчастного дерева и не слышать этого голоса.

– Ему там хорошо, – заверил меня голос, – гораздо лучше, чем здесь.

– А Давид? Куда он делся из-за той ёлки?

– Он тоже… в гостях, – запнувшись буквально на секунду, ответил голос.

– А человек в ярко-жёлтом дождевике – это были вы? – мне уже, как говорится, море было по колено.

– Нет, – снова этот леденящий душу смешок, – это был не я…

– А можно я пойду? – вдруг спросила я и сама ужасно удивилась собственному вопросу. – Раз уж Венечки всё равно здесь нет.

– Иди, я не держу тебя, София, – милостиво разрешил голос, и я даже не стала спрашивать, откуда ему известно моё имя. – Но не торопись и подумай над моим предложением.

Тут я опустила глаза и резвой козой отпрыгнула в сторону: пока мы разговаривали, так сказать, «мёртвый» круг словно разросся и уже вплотную подобрался к моим ногам. Ещё несколько секунд, и он коснулся бы моих кроссовок.

– Не получилось, – хохотнул голос, и в нём послышались почти нормальные человеческие интонации, – ну ничего, всё только начинается.

– Что начинается? – я понимала, что именно этого вопроса от меня и ждут, но удержаться не смогла. Да, я предсказуема, и дальше что?

– Новый круг, – ответил голос, а значок вызова скользнул влево и наступила тишина.

– Пойду-ка я обратно, – задумчиво сказала я, прислушиваясь, но вокруг было тихо, а Венечкин телефон спокойно лежал на расстеленном спальнике. С погасшим экраном…

Так как вступать на высохший круг я по-прежнему не планировала, то Венечкины вещи пришлось оставить здесь, тем более, что он из этих странных «гостей» вернётся сюда. Мысль о том, что он может не вернуться, я старательно загнала в самый дальний угол сознания.