Шли медленно: Пашка – опираясь на трость, Петрович – наклоняясь к булыжникам и тихо матерясь, Васёк – постоянно тормозя, словно это марш— бросок через непреодолимую полосу препятствий. Осложнялся их путь подъемом. Очевидно, что движутся всё выше и выше.

К нужной “ террасе” добрались к вечеру изрядно устав. Из последних на сегодня сил помогли Ваську выбраться из его драндулета и потащили на каменный выступ, с которого открывался вид на Аншуман.

Васёк с Петровичем потрясённо замерли. Город был великолепен. И даже Паша, несмотря на ожившие воспоминания не мог оторвать восхищённого взгляда от необычайного вида.

Если ландшафт, который все трое пересекали у подножия скал от Земного почти не отличался, то при взгляде на город было понятно: Это вообще чужой мир!

Он будто залит солнцем: Высокие точечные строения отражали солнечный свет от своих, кажется, стеклянных стен. И эти яркие брызги искрили по всему городу. Капля Божьей росы, упавшая на чудом уцелевший островок земли, надёжно укрытый скалами будто дышала, и каждым вдохом манила путника под свою защиту. Невероятное впечатление произвел Аншуман.

Люди двигались не спеша, без суеты. По земле, по воздуху. Воздушное средство передвижения напоминало то, на котором вдаль умчались Костя с Кирой.

– Помните мы голову ломали, что за узор на дорогущих ботинках? Петрович ещё сказал, что от него фонит немного? – Пашка заговорил вполголоса, не отрывая взгляда от окуляров бинокля, – это для крепления к платформам, на которых они летают. Ногами встал и примагнитился. Примерно так работает, – уточнил он, передавая бинокль Ваську. – Ещё обрати внимание на строение, которое выше всех, на холме. Рядом с ним даже зелень какая-то видна…

– Ты ж гляди, всё лучшее народу! Прямо как у нас: Кто главный, того и мясо, – Васёк презрительно хмыкнул и продолжил вести наблюдение.

– Дайте и мне посмотреть! – прошипел Петрович, пихая Васька локтем. Тот же прилип к биноклю, как будто с ним и родился.

– Не кипишуй, Серёга, на местности осмотришься, – улыбнулся Васёк и некоторое время наблюдал молча, не обращая внимание на сердитое сопение Петровича, – Пашка, там прямо по курсу сферическое строение, от него каждые пять минут караваны разлетаются. Как думаешь, что за фигня?

– Пищеблок. Караваны к зданиям прилипают, разгружаются и обратно. Я помню, у аншуманцев из еды одни батончики калорийные. Пресные. Но сытные, как ни странно. В каждом жилом помещении есть выдача такой еды. Видимо, это доставка.

– Значит Васёк может из своего гранатомёта если что по пищеблоку долбануть? Это же целый город из строя можно вывести, – отозвался Петрович, которому всё ещё не давали бинокль.

– Не может. – отрезал Пашка

– Почему нет? – не понял Петрович

– У Васька РПГ-7.

– И что? – снова не понял Петрович.

– Вот же ботан,– заржал Васёк и пояснил,– дальность выстрела не более 700 метров. Это теория. По факту 500-550. До сферы километра два. Не долетит.

– Ну и что, – надулся Петрович, – идея-то хорошая.

– Как посмотреть… Если мы здесь надолго, то нам не бомбить пищеблок, а охранять надо. Того и гляди подворовывать в нем придётся, – хмыкнул Васёк и передал наконец-то бинокль Петровичу,– любуйся. Расскажи, что заметил.

– Они одинаковые какие-то…– пробубнил Петрович, ожидая очередной насмешки. Не друзья, а паразиты. Лишь бы подколоть.

– Вот ведь можешь, когда хочешь, – растянул лицо в улыбке Васёк, взъерошил волосы на затылке и тут же обратился к Паше,– где камуфляж брать будем?

– Если бункер, в котором я в детстве переодевался уцелел, то найдем, где. Детей нет, Васёк. Заметил? Где они их прячут? – Паша внимательно смотрел на друга. Они многое заметили, их этому учили.