– Риск есть, – задумчиво провозгласил Васёк, – но попробовать всё равно надо. Браслет единственное, что остановит Эфира. И тут уж три варианта: либо Пашка справится и мы в шоколаде, – Васёк помахал оберткой от плитки под носом Петровича, – либо поджарится. Либо мы все поджаримся при первой же встрече с Эфиром.

– Васёк прав! – отозвался Пашка, с удовольствием наблюдая за перебранкой друзей, словно не замечавших его, – браслет надо пробовать.

– Паша, риск, – начал было говорить Петрович, но осёкся. Кому он собрался про риски вещать? Двум инвалидам, шагнувшим чёрте куда просто посмотреть “ а чё там”? Да и он туда же со своим извечным интересом к науке. Обречённо махнув рукой на друзей он уставился на реку. Пробы надо взять. Вдруг всё не так уж и плохо?

А Пашка уже вертел в руках браслет. Красный кристал дружелюбно подмигивал, словно приглашая на неведомую вечеринку. Взглянув на друзей Паша слегка кивнул и приладил браслет на запястье.

Тот, выпустив свои невидимые коготки впился в кожу, пуская кровь. А ещё через мгновение Пашка упал, хватаясь за голову и заорал. Петрович бросился к нему, пытаясь стянуть браслет, Пашка катался по земле и орал, прижимая руки к вискам, а Васёк безмолвно наблюдал за друзьями, сжимая челюсти и кулаки. Его бесполезные ноги не могли отвести его на помощь другу.

Через минуту Пашка затих.

– Жив? – тихо поинтересовался Васёк.

– Без сознания, но дыхание есть. Не могу стянуть эту штуковину. Намертво въелась, – злился Петрович, продолжая предпринимать попытки избавить командира от браслета.

– Оставь! – скомандовал Васёк, – Кира тоже в первый раз сознание потеряла. Подождём.

– Мне бы твоё спокойствие, – пробормотал Петрович и оттащил Пашку на спальник. Но Васёк не был спокоен. Внутри бушевал страх за друга. Показать нельзя, а то Петрович расклеится.

– Ты поспи, Серёга, я подежурю! Дай мне только оружие под руки! А потом ты покараулишь! – Петрович принёс Ваську гранатомёт. Хотя ножи и пистолеты были при Ваське, он не желал рисковать напрасно, понимая, что в нужный момент до своего кресла не доберётся.

По земному времени наступила ночь, здесь же до сих пор через крохотные и редкие отверстия в скалах пробивалось солнце. Оно не могло помешать отдыху, ведь усталость взяла своё.

Петрович расположил свой спальник возле Пашки и уснул, как убитый, уже через минуту после того, как его голова коснулись земли.

Тихий голос Пашки сработал как громкий крик старшины, ранним утром взывающий к подъёму.

– Если ты не станешь разлеживаться, то увидишь кое— что прекрасное! – проговорил он, обращаясь к Ваську, – и Петровича толкни, он будет в восторге!

Васёк испытал невероятное облегчение, услышав друга. Жив, здоров, может говорить и не впал в странный сон, как когда-то Кира.

Подобрав подле себя небольшой камешек он запустил им в спящего Петровича, который должен быть в карауле, но вместо этого сладко спал. Тот подскочил: глаза испуганы, волосы взъерошены. Васёк засмеялся и махнул рукой, показывая на Пашку. Петрович протер глаза и счастливо заулыбался.

– Давайте, подгребайте к берегу, уже скоро, – загадочные слова Пашки заставили друзей переглянуться, пожать плечами и приблизиться к берегу реки.

– Чего мы ждём?-спросил Васёк, вглядываясь в пенную воду бурлящей подземной реки.

– Потерпи, ещё немного ждать, – отозвался Пашка не поворачивая головы.

Через несколько минут, когда Петрович засомневался в здравом уме Пашки, ждущем на берегу реки непонятно чего, воды реки разошлись: к сводам огромной пещеры выпрыгнула не менее огромная рыбина, своими размерами больше напоминающая дельфина.