Юна вымученно улыбалась, чувствую все нарастающую тошноту, но упорно делала вид, что все отлично.

Коля, будто бы ничего не замечая, пообедал и побежал с друзьями на каток возле дома, а вернулся к ужину, весь перепачканный чем-то красным.

Подошёл к старшей сестре и спокойно так сказал:

— Всё, Юн. Это всё...

— Что всё? — спросила она, вяло пережевывая морковку. Витамины же как никак...

— Всё. Я расправился с твоим Добровольским.

Мама, которая как раз зашла на кухню, чтобы что-то спросить у Юны, так и осела прямо на пол, а Юнона схватилась за ставший вдруг каменным живот.

— Что ты сделал? — прошептала она.

— Намазал дверь его тачки дерьмом. — гордо ответил брат, и добавил. — Там как раз собака мимо шла...

Увесистый шлепок газетой заставил Колю пискнуть. Это отец зашел в самый подходящий момент.

— А чего он с Юной так поступил? Да я бы ему еще зеркало оторвал, если бы успел, а так только шины спу...

Новый шлепок заставил Колю замолчать и обиженно покоситься на отца.

— Я стесняюсь спросить, как ты собаку подговорил... - растерянно пробормотала Юнона, а отец добавил:

— Дал Господь детей. Спасибо, хватит. А ты говорила, давай еще родим, давай еще... с этим бы с ума не сойти!

— Нормальные дети! — буркнула мама. — Вон как горой друг за дружку стоят.

— Точно, — засмеялась Юна, чувствуя, как отпускает тяжесть, — Дерьмом это, знаете ли, не каждый сможет честь сестры защищать.

— А кто научил? Я научила! — послышался довольный голос бабули и вот она сама выплыла на кухню, распространяя в воздухе Шанель номер пять.

Сегодня Клавдия была особенно хороша — элегантные лодочки, платье в пол и жемчужные бусы... добротный макияж и уложенная в пучок прическа. В общем при полном, так сказать, параде.

— Вот если бы ты только на свидания ходила, а не учила детей дерьмом мазать чужое имущество... — прошипела Наталья, и махнула рукой. — Все ясно, старшее поколение учит младшее правильно жить.

— Вот, наконец-то ты это поняла! — наставительно произнесла бабушка и обернулась к внуку, — А краской написал, что я велела?

— Написал! — гордо ответил Коля и папа тихо прошептал «Придурок».

— Вот именно это я и написал, — улыбнулся Коленька и получил новую порцию щелбанов, — А еще «Кобель» написал. Но там мелко вышло, не видно почти.

— Мама! Сынок... вы хоть понимаете... вы понимаете, что сейчас везде камеры стоят? Мы же не расплатимся за его машину! Да она стоит как две наших квартиры. Да Колю посадят, а не посадят, так на учет поставят.

— Ой, да ладно. Не так уж там и плохо, как малюют...

— Господи, за что мне всё это?

— За занудство! — сердито констатировала Клавдия и подвинула Юнону. — Ну чего застыли? У меня чаек с собой, давайте выпьем за детей и моё грядущее свидание.

Она достала маленькую серебристую фляжку, запрокинула голову и залпом влила в себя содержимое.

— Чтобы значит у меня сегодня все было!

— А мне чтобы ничего за все не было! — весело подхватил Коленька, чокаясь с Юноной чашкой с чаем.

— Наш человек! — похвалила внука бабуля и, не прощаясь, пошла на выход.

— Уже уходите? — голосом кролика из Винни пуха спросил Степан.

Бабуля покрутила головой, подумала немного и решительно выпорхнула за дверь.

— Будь осторожна! — крикнула Наталья ей вдогонку.

— Вот еще!

Наталья обречённо вздохнула и вернулась на кухню, где в уголке пригорюнились Степан и Юнона.

— Мама, как же ты выросла-то?

— Это было трудно. Но как бы ваша бабушка не старалась меня угробить, я все-таки выжила.

***

Воскресный день Юна решила провести с подругой в кофейне, но мама строго-настрого запретила пить кофе.