Не знаю как, но им удалось нанести удар в солнечное сплетение Петербурга или Будапешта. И когда вы там ходите, сидите, наблюдаете, на вас накатывает разрушительное чувство депрессии42. Это и есть результат суицидального ХХ в.

Где-то в 60-х в Европе возникло движение экологистов, «зеленых». Эти молодые в основном люди вовремя спохватились. Индустриальный подъем, при всех его достижениях, уничтожал естественную для человека среду обитания. Их героическая (действительно) деятельность спасла Европу и Северную Америку. Увы, на Западе не возникло подобного движения в защиту городов. (О России не говорю: у нас ведь только один город.) И в этом случае речь шла не о защите «памятников архитектуры», а того, что продуцирует «свободный воздух». Для Центрально-Восточной Европы это имело совершенно пагубные последствия. Сегодня мы пожинаем их. Единственная надежда – на свободную волю человека.

Суздаль. Середина лета. Идем по улице Ленина, говорим о Сталине. – Собственно, здесь уже можно ставить точку. Сказано все. Центральная, главная улица древнейшего русского города, города-музея, города изумительной русской красоты не может через почти четверть века после падения коммунизма называться «Ленина». Но называется. Есть и площадь с памятником Старику (правда, монумент безликий, серийный, так сказать, районного разлива; разве сравнишь его с областным, владимирским Ильичом – тот как будто из бутика от-кутюр только что выпорхнул и вскочил на подставку; тоненький, в зауженных пиджачке, брючках, весь конфектный, гламурный; что-то хлестаковское; вообще-то анализ памятников Бланку-Ульянову (видел эту «квалификацию» в одном громком патриотическом издании) мог бы весьма помочь нам в деле самопознания). – Она, однако, больше смахивает на пустырь – обширный, нелепый. Одна из перпендикулярных «Ленина» улиц носит название – «Крупской».

Говорим, однако, о Сталине. Что он и есть русская идея. Все в нем – и «Третий Рим», и «православие самодержавие народность» (теперь выяснилось, что именно он возродил церковь из мертвых, а гнали ее кагановичи и губельманы), и вековечная коммунистическая мечта русского народа. В общем, признаем правоту изборцев. – И вот что получается. Пока власть и интеллектуалы пытались сформулировать национальную идею, народ нашел ее сердцем. Разумеется, какого-то официального одобрения верхов ожидать не приходится. Да и не надо. Ведь Сталин – это наша сокровенная любовь, а не показуха или нечто навязанное. Когда-то Ленин сказал, что Россия выстрадала марксизм. Оказалось: он ошибся. Мы выстрадали Сталина.

В последнее время у нас любят цитировать: «Сталин не остался в прошлом, он растворился в будущем». Нет, Сталин и в прошлом, и настоящем, и, очевидно, в обозримом будущем. И особого удивления это не вызывает. Так, в середине 50-х более половины западных немцев все еще одобряли Гитлера (данные опросов). И это после апокалипсиса 45-го, после почти десяти лет плотной денацификации, проводимой западными державами. Что же говорить о нас! Когда все советское не только осталось, но воспроизводится, развивается, верховодит.

Причем советское довлеет не одной лишь политике или политике-экономике, но всей повседневной, будничной, ежечасной жизни. Тому самому базису (не в марксистском смысле), из которого и вырастают высокие материи. Пример: из Суздаля едем во Владимир. Вокзал, чудо отечественной архитектуры 70–80-х. Бетон, стекло, духота, полный провал в логистике. Чтобы сдать чемоданы в камеру хранения, надо по весьма крутой лестнице (лифтов, разумеется, нет) спускаться на подземный этаж. Там высокое окошко, за которым очень пожилая, хрупкая женщина. Вы подаете ей свой чемодан (слава Богу, пока еще высоко поднять двадцать кг могу, но через пять–десять лет…). И она, надрываясь, тащит его метров двадцать. Место хранения – 150 рублей (в Суздале кого ни спросишь: сколько зарабатываете? – один ответ: восемь тысяч; как выживают?) Туалет. Туда просто так не попадешь. Очередь (общая, мужчиноженская, дети). При входе в стеклянной будке контролер. Плюс еще две бабы сдерживают уже едва сдерживающих (при этом вокзал пуст, будто произвели зачистку; это последнее слово не случайно). Оказывается здесь свой порядок проникновения. Если у тебя есть билет, проходи свободно. Без билета – 18 р. Тут же можешь отмотать туалетную бумагу (бесплатно, видимо, режим «всю включено»). Но этот порядок начинает неожиданно сбоить. Средних лет, хорошо одетая, вполне ухоженная дама пытается зайти с билетом мужа, которого куда-то провожает. Начинается шумный спор: имеет она право или нет. В качестве последнего аргумента в стеклянную будку предоставляется паспорт с брачной записью. Командир контрольного отряда в растерянности. Пускать или не пускать. Жаркая дискуссия охватывает очередь. Детский плач: «Мама, я больше не могу терпеть». – И все-таки счастливый миг настает. Однако через мгновение вы смущены. Кабинки не закрываются, да и устройство для облегчения прямо из середины прошлого века.