- Кхм, - сказал Чо. - Скажем, я тоже получил определённые инструкции на этот счёт. От Главы. Другие инструкции.

Они ничего не стали говорить, а просто страдальчески переглянулись: господа, как это водилось в знатных драконьих семействах, развлекались на все лады, интригуя за спинами друг друга, переставляя фигуры на доске по собственному разумению. А всё, что оставалось этим самым фигурам - держаться на тонкой ниточке и изо всех сил пытаться не сорваться.

- Знаешь, - сказала Гун. - Мы не особенно ладили, но в нынешних обстоятельствах, думаю, у нас есть только один выбор...

- Объединиться и делиться информацией, - закончил Чо.

- Верно.

Переглянувшись, они улыбнулись друг другу.

Зомби, оценив торжественность момента, обрушил ещё один стеллаж.

На пол вновь хлынули свитки, и Чо, вздохнув, поднял один - произвольный. Вчитался, и глаза у него стойко устремились к совершенно нестандартной форме.

- Да вы шутите... - пробормотал он.

- Что там? - спросила Гун, но напарник упорно не реагировал. Тогда она заглянула в свиток через его плечо - и застыла тоже.

- Но это ведь... невозможно? - пробормотала она. - Наверняка, просто чья-то не слишком смешная шутка...

- Да, - согласился Чо.

Взглядов от содержимого они так и не отвели.

2. 2

***

Диве проснулась на рассвете.

Характерные признаки вроде ноющего затылка, холода, сухости в горле и тумана в голове намекали на то, что она переборщила с пыльцой. Притом, кажется, в этот раз очень сильно, потому что пресловутый туман был непривычно густым: Дивера вообще не могла вспомнить, что произошло и почему она так набралась. Может, кто-то из клиентов слишком уж увлёкся, и маман Готэ дала пыльцу, чтобы притупить боль? Но она была опытной и отлично знала дозировки. Неужели с ней всё настолько плохо?

- Диве? Ты со мной?

Мужской голос заставил дёрнуться и испуганно распахнуть глаза: она что, отключилась при клиенте?! Вот же гадство! Диве осмотрелась и окончательно потерялась. Черноволосый мужчина, красивый и богато одетый, протянул к ней руки, но она шарахнулась, сжимаясь на кровати: кто бы это ни был, зачем бы ни украл её, не стоит ожидать ничего хорошего.

- Кто вы? - спросила она как могла спокойно. - Где я?

Его лицо слегка вытянулось.

- Всё хорошо, - сказал он тихо, показывая пустые ладони в успокаивающем жесте. - Ты в безопасности.

- Если так, то верните меня туда, откуда забрали, - попросила она. - Зачем бы я вам ни понадобилась, я... Я не работаю на чужой территории!

Он едва заметно нахмурился, но говорил всё так же мягко.

- Ты меня не помнишь, - сказал он. - Это побочный эффект, должно быстро пройти - несколько дней максимум. Успокойся, хорошо? Ты в безопасности, обещаю.

На сердце у Диверы вдруг стало тепло, будто некто попытался поделиться с ней покоем и уверенностью. Это было странно, и на краю сознания затеплились какие-то воспоминания, но поймать их за хвост никак не получалось: мысли ускользали, будто она пыталась выудить голыми руками шустрых рыбок из мутной воды.

Она снова посмотрела на мужчину. Ему хотелось верить, но это ещё ничего не значило.

Однажды в Дом Удовольствий наведывался такой вот мужчина, богатый и знатный на вид. Он хотел взять одну из новеньких, свеженьких, но - непременно с собой.

Маман Готэ отказала, сославшись на правила заведения; девушкам сказала - не соглашаться ни в коем случае.

Мужчина тот уходить не стал, остался на представление, общался с девушками. Он был очарователен и немного печален, говорил, что художник, которому нужна натурщица. Звал с собой Диве, говорил, "мне нравятся твои чудные ножки танцовщицы, гибкость и глаза", обещал заплатить, но она отказалась наотрез: если маман Готэ говорит, значит, не зря.