— Это правда, что был спор? — серьезно спросила я, прервав его хихиканье.

Матвей тут же посерьезнел, и его улыбка спала.

— Значит, правда, — сделала я вывод. И Матвей его не опроверг. Как же было обидно.

Прозвенел звонок на пару. Все притихли и приготовились к семинару.

— Маркелов, — назвал преподаватель фамилию, глядя в журнал. — Марк, у тебя задолженность по прошлой теме. На следующем занятии готовься отвечать на вопросы. Ясно?

В этот момент я обернулась, чтобы знать, кто же из братьев повел себя так по-хамски. И кто теперь всю ближайшую неделю будет ходить помеченным.

— Ясно, — пробасил Маркелов с разбитой губой.

Вот ты и попался, Марк. Поделом тебе, придурок. Так и знала, что это он. Но от этого мне легче не стало. Матвей вряд ли бы стал спорить на поцелуй. Ведь я уже успела заметить, что ему Алина тоже нравилась. Да и со мной он искренне дружил, как мне показалось. Значит, на эту низость пошел Максим. Обидно, что я ошиблась, решив, что он хороший парень. А он такой же, как и его братец. Зря я подумала, что Максим мне нравится. Как можно было спорить на девушку? Это низко. А мне теперь еще и очень больно. Почему он так повел себя? Я думала, что мы неплохо пообщались, когда ездили вместе к реке. Он был таким спокойным и искренним. Что произошло? Почему он так отнесся ко мне? В душе саднило, а к горлу подкатывал ком. Обидно, что вся эта дружба, которой я так радовалась, оказалась лишь иллюзией, моей выдумкой. Я могла бы смириться, что так повел себя Марк. Но Максим?

— Алин, извини, я сегодня одна домой пойду, — предупредила я подругу. Мне совершенно не хотелось никому рассказывать о произошедшем. Я была обижена, и слезы так и норовили вырваться наружу. Поэтому я хотела побыть одна.

— Ладно, меня все равно Матвей хотел проводить, — к счастью, Алина не обиделась и даже обняла меня на прощание.

Всю дорогу я старательно моргала, пытаясь не заплакать. Уговаривала себя, что мне плевать на этих братьев. Да мне и на самом деле было плевать. Хотя, кого я обманывала? Максим казался мне хорошим парнем с ранимой душой. Жаль, что я ошиблась в нем.

Когда я вернулась, дома никого не оказалось. Мама взяла продленку, и с этой недели приходила домой позже. Поэтому я смогла вдоволь поплакать, чтобы избавиться от неприятного скребущего ощущения в груди.

Я все еще лежала на кровати и хлюпала носом, когда мне написал Тихий. Я улыбнулась и вытерла слезы.

Тихий: Привет, Мармеладка! Выспалась сегодня?

Мармеладка: Привет(

Тихий: Тааак, что у нас с настроением?

Мармеладка: Ты был прав. Разочаровываться в людях очень больно. Даже больнее, чем когда они просто уходят из твоей жизни.

Тихий: Не грусти, Мармеладка. Зато я не собираюсь исчезать из твоей жизни!

Мармеладка: Обещаешь?

Тихий: Обещаю.

И я очень хотела на это надеяться. Ведь я была уверена, что никто не сможет стать мне ближе, чем Тихий.

На следующий день я не разговаривала с Маркеловыми и пыталась даже не обращать на них внимания. Тем более, что со мной теперь сидел Виноградов, так как Матвей пересел к Алине. В последние дни было заметно, как они сближались, болтали на переменах, сидели в столовой рядом друг с другом. А Матвей все чаще вызывался проводить Алину до дома. Но сегодня после занятий за ней должны были заехать родители. Поэтому Матвей и Алина остались возле входа ждать родителей девушки. Вот я и пошла домой одна.

— Милан, подожди, — окликнул меня один из Маркеловых.

Я даже не повернулась в его сторону, продолжая идти вперед.

— Да подожди же ты, — догнал он меня и дернул за рукав кофты. — Разговор есть. Я знаю, из-за чего ты обиделась, — продолжал он, шагая рядом.