– Авантюра. – Фролов недовольно поморщился.

– Не первая и не последняя, – негромко произнесла Уварова, наблюдая за неадекватным поведением Риты на мониторе.

Она не без злорадства подумала, что двойнику досталось, в общем-то, поделом. Не будет, может, напиваться по ночам, как свинья.

Рита находилась в странном состоянии, и Уварова, глядя на монитор, затруднялась дать точное определение увиденному. Это не было трансом в привычном понимании термина, хотя в движениях и наблюдалась некоторая заторможенность. Впрочем, не большая, чем у рассеянного, погруженного в свои мысли человека.

– Если бы на месте Риты была я, ты бы смог определить, что со мной что-то не так? – напрямую спросила Уварова у Фролова, внимательно следящего за выходными данными системы анализа.

– По телеметрии сразу же, – успокоил ее Фролов.

– А без нее? Я все думаю, насколько дерзко ведет себя враг. Ну, подумай, психотропное воздействие на главу «Консорциума» в ее же кабинете! Ты говоришь, они могли рассчитывать на отсутствие системы наблюдения в моем рабочем пространстве. А они не допускали, что мы проведем встречу в специально оборудованном помещении? Меня мучает важный вопрос. Они идиоты, или настолько сильны, что пошли на такой риск осознанно?

– Да не так уж это рискованно. – Фролов пожал плечами. – Зорянов выступает в роли пешки, скорее всего. И его бросили, что называется, под танки. Хотят посмотреть результат, что фактически будет означать анализ наших возможностей, нашего стиля безопасности и много чего еще. Хотят узнать, как именно мы, а не Зорянов, поведем себя в этой ситуации. Выявим его или нет? Задержим и предъявим обвинения, или тихо утопим в Яузе? Разведка боем, если так можно выразиться. С камикадзе в роли разведчика. Вернется живым – один вывод сделают. Не вернется – другой.

– А нам как выгоднее? – всерьез поинтересовалась Уварова.

– Подумываете, не утопить ли его тихо в Яузе? – Фролов усмехнулся.

– Нашел время острить. – Уварова недовольно поморщилась. – Какие выводы они вообще хотели сделать? И вообще, как на твой взгляд, эта психотропная атака имеет практический смысл, или чистой воды провокация?

– Думаю, имеет, – предположил Фролов. – У Риты ослаблена воля, и она со всем соглашается. Если бы на ее месте были вы, и если бы сам факт атаки мы бы не выявили, это могло побудить вас к ряду решений, выгодных противнику. Причем сами вы бы искренне считали решения своими, а мотивации логичными. В этом суть постгипнотического эффекта.

– Говоря проще, Зорянов собрался накачать меня наркотиком и внушить что-то конкретное, пользуясь ослаблением воли?

– Уверен, что именно так дело и обстоит. Он ведь не умолкая аргументирует бесполезность и вред моратория на реликт. А Рита соглашается с каждым словом.

– И насколько эта методика эффективна? Я имею ввиду, насколько крепко так можно вбить в голову какую-то идею?

– Вопрос спорный. – Фролов развел руками. – Разные специалисты придерживаются разного мнения. Одни считают, что таким образом можно лишь слегка подтолкнуть человека к несвойственным поступкам, другие уверены в возможности куда более глубокого мотивирования, вплоть до побуждения к убийству или самоубийству.

– Постой! – Уварова остановила поток объяснений. – Смотри!

Обстановка в малом офисе кардинальным образом изменилась. Зорянов поблагодарил Риту за теплый прием и начал откланиваться.

– Быстро, Машеньку туда! – приказала Уварова. – Зорянова выпустить, Риту блокировать!

Фролов тут же передал приказ оперативной группе прикрытия. Всего секунд через десять дверь офиса отворила Машенька, и с улыбкой сообщила журналисту, что готова его проводить.