– Ну и где она? – глядя на пустую комнату, поинтересовался Вяземский.

Диван отодвинут, значит, баррикадировалась, как и было велено. На дверях нет взлома, через зеркало ей было не уйти, проход Радим закрыл. Значит, отправилась в самоволку.

– На улицу ей не выйти, – резонно заметил Иван, – мои ребята сторожат выход, приглядывая за работами и за улицей. Значит, где-то по зданию бродит. Скорее всего, пока мы трепались, вниз спустилась. Пошли, поищем.

Холодный оказался прав, Ольга сидела на центральной лестнице, держа в руках кукри и наблюдая, как местные, косящиеся на нее с подозрением, таскают обгоревшие трупы.

– Живой!? – обернувшись, услышав шаги на лестнице, выкрикнула Бушуева и, вскочив, бросилась Радиму на шею. – А я, кого не спрошу, никто тебя не видел, – уткнувшись лбом в его плечо, тихо произнесла Ольга. – Никто не знает такого.

– Ты зачем вылезла? – строго поинтересовался Вяземский. – Сказано же было, сидеть там и ждать моего возвращения.

– Я так и делала. Честно, – повинилась Бушуева, – а ты все не идешь и не идешь. Мне страшно стало, вдруг ты погиб. А еще боялась тут застрять. Кроме тебя, ведь, никто домой не отведет. Потом сквозь дверь раздались голоса, две женщины мимо прошли, услышала часть разговора, что отбились. Ну, я и вышла, вернулась на лестницу, стала людей спрашивать, но никто ничего про тебя не знал, только спросили, кто я такая, и как сюда попала. Выходить запретили, вот сижу, жду. Вонища жуткая, волосы провоняют, в душ, как вернемся, пустишь? А вот что с одеждой делать, даже не представляю.

– У меня останешься, – погладив ее по волосам, которые и правда пахли сгоревшим мясом, ответил Вяземский. – Ну что, не передумала еще зазеркалье смотреть, или домой пойдем?

– Теперь точно посмотреть хочу. У тебя так каждый раз?

– Нет, иногда без стычек обходится. Ладно, пойдем на обещанную экскурсию, гора трупов тебя не смущает?

– Если через нее лезть не придется, то нет.

– Тогда через главный вход. Кстати, познакомься это временный глава анклава потеряшек Иван Холодов, по прозвищу Холодный, глава местной армии и безопасности.

– Ольга, – представилась Бушуева.

– Очень приятно, – кивнул Иван. – А теперь прошу меня простить, мне нужно делами заняться, как сказал Дикий, я тут теперь за главного. Вы можете бродить, где заблагорассудится, главное вернуться до темноты. Хотя, о чем я? Он же ходок, любое зеркало в любой квартире сойдет.

Радим кивнул и, взяв Ольгу за руку, пошел к выходу.

– Ох, – только и сказала Бушуева, увидев кучу трупов высотой в три ее роста, к которой волокли новые и новые тела. – Сколько же тут народу полегло?

– Пока восемьдесят насчитали, – бросил мрачный мужик, стоящий у дверей. – И это только чужаки, наших отдельно сложили, замучаемся могилы копать. А ты кто такая? Его знаю, ходок это, видел, когда он Зануду забирал, а вот тебя первый раз вижу.

– Она со мной, – немного резче, чем нужно, ответил Вяземский. – Обзорная экскурсия.

– Ну-ну, – хмыкнул мужик, – любуйтесь.

– Пошли, – беря Ольгу за руку, произнес Радим, – нечего на этот курган смотреть. Покажу, что из себя представляет зеркальный мир.

– Да вроде и так вижу. Это зеркальные фантомы, про которые ты говорил? – указывая на полупрозрачные фигуры и машины, поинтересовалась Бушуева.

– Они самые, – проходя через призрачную женщину с коляской, ответил Радим.

– Как они тут живут? – мотнула головой в сторону потеряшек, которые катили на тачке очередную пару трупов.

– Привыкают. Это тебе в глаза бросается, а я даже не обращаю внимания. Единственный недостаток – маячат на краю периферийного зрения, отвлекает, и звуковое эхо раздражает. Кажется, что кто-то за спину заходит, вот и приходится башкой вертеть, проверять, фантом это или злобная редиска.