– Если считать всех, то за сотню, тут и бойцы, и поисковики миродита. На них и сопровождающих пришлись основные потери. Ну, это, если сегодня не считать.

– Много, – глядя, как закидывают на тачку тела двойниковы, чтобы отволочь подальше. Да уж, полегло народу тут много. – А где Старпом?

– Ранен, – ответил Холодный, тяжело вздохнув, – а может, уже и мертв, его та ссыльная выхаживает, Раиса. Вот ты нам подарок сделал, силу тут она истинную обрела. Неопытная, правда, учиться ей надо, ну да мы уже договорились с местными, клан Хорн, что за рекой, они ее поднатаскают. Дорого это встанет, но все равно в себя вкладываемся. А Старпому вон там, у прорыва, прилетело в самом начале, полоснули его от души, брюхо вскрыли, так что кишки по земле волочились, когда внутрь тащили.

– Могу помочь, руна лечения хоть и забирает сил много, но для Старпома сделаю.

– Пошли, – решительно заявил Иван, вскакивая. – Мы, похоже, с тобой вовек не расплатимся, задолжали мы тебе по крупному.

Радим на это ничего не ответил, потеряшки – потеряшками, а своя рубаха ближе к телу. Так что, если говорят, что задолжали пусть так и будет, возьмет миродитом, ему артефактный метал пригодится. Уже входя в двери первого этажа, он вспомнил про Ольгу, которая так и сидела в служебном помещении, день для экскурсии оказался выбран крайне неудачно, хотя для потеряшек он пришел вовремя. Но Бушуева пусть пока там посидит, закончит с местным лидером, и домой ее отведет, а экскурсия в другой раз.

Лазарет оборудовали в самом дальнем углу, и народу там хватало, как тех, кто занимался ранеными, так и самих пострадавших.

Радим взглядом нашел Раису и направился к ней. Та посмотрела на приближающегося зеркальщика и только устало дернула головой, обозначая кивок. Сейчас она пыталась при тусклом свете зашить порванное брюхо местного лидера, тот метался в беспамятстве и громко стонал.

– Я их кое-как внутрь запихнула и разложила, – усталым, равнодушным голосом произнесла она, – вот шить собиралась, но руки дрожат.

– Отойди, – попросил Радим и создал руну сна, следом руну паралича, фиксируя пациента.

Как только Старпом прекратил дергаться, Вяземский принялся чертить руну лечения, средняя руна, но на границе с высшей, очень сложная, требующая запредельной концентрации и четкой последовательности. Именно поэтому Жданов, когда ему Алиса морду когтями располосовала, не стал к ней прибегать, это только для серьезных ранений, как это. Радим возился с ней почти семь минут, две трети резерва слил на запитку, но результат был на лицо, края раны стали медленно стягиваться.

– Если ты ему с кишками внутри не напутала, будет жить, – сообщил Радим Раисе, глядя на Старпома. – Действовать руна будет часа полтора, много я в нее энергии влил, почти сухой, только домой вернуться осталось.

– Научи меня, – с жадностью попросила Раиса.

– Иван сказал, что с местными договорились, вот они тебя и научат, а у меня на это времени нет. Община мне и так круто задолжала за сегодня. Как ты тут?

– Приняли хорошо, – устало произнесла женщина, – рады, что я силой владею, там она спала, ну или спонтанно проявлялась, а здесь я могу настоящей зеркальной ведьмой стать, если обучат.

– Обратно не суйся, – погрозил пальцем Радим, – да и не пропустит тебя междумирье, но учти, найдешь способ просочится, тебе не жить. Законы у зеркальщиков строгие, мне из Москвы по шапке прилетело за твое изгнание, ликвидировать тебя нужно было, я пожалел.

– Спасибо тебе за это, – вполне искренне произнесла Раиса, – нашла я свое место. Тут как-то легче стало, печаль ушла, люди меня приняли. Так что, благодарная я тебе, и долг когда-нибудь верну.