Саймон медленно повернул голову и взглянул на противоположный берег. Два лучника опустились на колени, они не сводили глаз с реки; за ними стоял Инген в черном капюшоне и смотрел вслед своим спутникам. Казалось, его бледные глаза находятся всего в нескольких дюймах…

– Вставай! – закричала Мария, потянув Саймона за волосы.

Он с трудом оторвал взгляд от Ингена Джеггера, ему даже показалось, что он слышит, как рвется веревка, поднялся на ноги, продолжая крепко держать тролля; они повернулись и побежали прочь от реки, окруженные эхом и высокими тенями Да’ай Чикиза.

Через сотню шагов у Саймона начали отчаянно болеть руки и возникло ощущение, будто кто-то вонзает ему в бок нож и тут же вытаскивает; он изо всех сил старался не отставать от Марии, оба следовали за мчавшейся по развалинам города ситхи волчицей. С тем же успехом они могли бежать по пещере с деревьями и сосульками, по лесу с вертикальным мерцанием или темному, поросшему мхом рассыпающемуся коридору. Повсюду лежали разбитые плиты, невероятной красоты разрушавшиеся арки заросли паутиной. Саймону казалось, что его проглотил какой-то немыслимый великан-людоед с внутренностями из кварца, нефрита и перламутра. Журчание реки у них за спиной стало тише, и звук их хриплого дыхания сливался с топотом ног.

Наконец им показалось, что они добрались до окраины города: высокие деревья, болиголов, кедр и вздымавшиеся сосны теперь стояли близко друг к другу, а вымощенное плиткой покрытие под ногами сменилось тропинками, петлявшими у подножия лесных гигантов.

Саймон остановился, перед глазами у него стало темнеть, он стоял на месте и чувствовал, как раскачивается под ногами земля. Мария взяла его за руку, и они вместе сделали несколько неуверенных шагов к оплетенной плющом груде камней – Саймон, к которому стало постепенно возвращаться зрение, понял, что это колодец. Он осторожно опустил тело Бинабика на заплечный мешок, который несла Мария, потом наклонился над краем колодца, мучительно втягивая воздух в так нуждавшиеся в нем легкие. Бок продолжал болеть.

Мария присела на корточки рядом с троллем, отпихнула в сторону нос Кантаки, которым волчица прижималась к хозяину, – та непонимающе заскулила, потом улеглась на землю, положив голову на передние лапы. Саймон почувствовал, как по его щекам полились горячие слезы.

– Он жив, – сказала Мария.

Саймон посмотрел на нее, потом на бледное лицо Бинабика.

– Что? – переспросил он. – Что ты сказала?

– Он жив, – повторила она, не поднимая головы.

Девушка была права: грудь тролля едва заметно приподнималась и опускалась. Пенистые кровавые пузырьки на нижней губе пульсировали.

– Усирис Эйдон, – прошептал Саймон, вытирая пот со лба. – Нужно вытащить стрелу.

Мария бросила на него быстрый взгляд.

– Ты сошел с ума? Если мы так сделаем, жизнь быстро его покинет! У него не будет никаких шансов!

– Нет. – Саймон покачал головой. – Я помню, доктор говорил, но я не уверен, что сумею это сделать. Помоги снять с него куртку.

После нескольких осторожных попыток они поняли, что куртку снять невозможно, не вытащив сначала стрелу. Саймон выругался. Ему требовалось что-то острое, чтобы разрезать куртку. Он взял спасенную сумку и принялся в ней рыться. И несмотря на печаль и боль с радостью отметил, что Белая Стрела, завернутая в тряпку, все еще с ним. Он вытащил ее и принялся разворачивать.

– Что ты делаешь? – резко спросила Мария. – Разве с нас недостаточно стрел?

– Мне нужно что-то острое, – проворчал он. – Как жаль, что мы потеряли вещи Бинабика… у него был нож.