У него и без них хватало дел.

Ведь раньше он был по большей части предоставлен сам себе, а теперь надо было позаботиться о лошадях и вооружении. Обойти сотню, выставить своих людей, проверить посты. Незаметно наступил вечер, пока закончил.

А потом он ужинал в новом шатре с Алией. И любил ее. Жарко, жадно, томно. Любил и не мог насытиться. Уже после всего, перед сном, думал - раз с переселением закончено, надо скорее готовить свадьбу. Если Алия станет его женой по закону, это закрепит ее статус окончательно.

Неожиданно все сложилось хорошо, он был доволен.

***

А вот Угэ-хан доволен не был.

Как он и приказал, его старший сын убыл еще утром. Полдень даже не наступил, как он взял два мингана* (тысячи), троих из своих младших братьев и выдвинулся в земли даулетов. Шел быстрой рысью и очень спешил.

Дер-Чи был молод, полон сил и зол. Он рвался в бой, хотел убивать, ему нужно было выплеснуть бродившую в нем неудовлетворенность. Его войско накрывало степь щетинящимся оружием ковром и сметало все на своем пути.

Даулеты тоже не стояли на месте. Предвидя удар, они снялись с насиженного места и отвели основные силы. Ему попадались лишь отряды арьергарда. Небольшие, меньше сотни. Но этого было достаточно, чтобы постоянно отправлять к отцу воинов с донесениями об очередной победе.

Сначала Угэ посмеивался в усы, переглядывался с Забу-Дэ и отпускал шуточки.

- Молодой щенок быстро бегает и громко лает. Но его лапы заплетаются.

А старый темник сидел с непроницаемым лицом, и что там отражалось в узких щелочках его глаз, один шайтан знает. Гвардию, свой личный минган, Забу-Дэ старшему ханскому сыну не дал, но в тех двух тысячах были тоже хорошие, закаленные в боях воины.

Хан должен быть доволен. Его будущий наследник одерживает победу за победой. Казалось бы. Но нет.

Вечером, когда в шатре собрались его сыновья и советники и все стали дружно восхищаться успехами Дер-Чи, это вывело хана из себя. Он сидел и посмеивался, однако пристально отслеживал и запоминал реакцию каждого.

Старый Угэ был жаден до власти и смертельно ревнив к любому успеху. А сейчас он вдруг понял, что молодой щенок может так его обскакать. Нет. Пока жив, Угэ-хан не мог допустить этого. Поэтому выждав паузу, он сказал:

- Наш сын хорошо проторил для нас путь. А теперь мы пойдем и сотрем с лица земли становища даулетов. Выступаем завтра. Возьмем гвардию и три мингана, четыре оставим здесь.

Для кого-то, может быть, это решение великого хана и было неожиданным, только не для Забу-Дэ.

- Айте! - кивнул тот, не меняя выражения лица.

Как будто знал, что именно так и будет. Это тоже не понравилось Угэ.

Хану доносили обо всем, что происходило с его старшим сыном. О том утреннем столкновении с сыном Сохраба Тэмиром, которое чуть не случилось, разумеется, тоже донесли. И о том, что воины Забу-Дэ встали между ними. Старый темник объяснил это тем, что уберег Дер-Чи от ненужной траты сил перед важным походом.

Тогда Угэ все показалось правильным. Теперь он вообще начал подозревать старого темника в том, что тот хочет поставить на его старшего сына. И эта возня вокруг Тэмира тоже казалась подозрительной. Но змееныш до белого каления злил Дер-Чи, а значит, он был полезен и нужен.

Угэ-хан посмотрел на своего темника и сказал с ехидным смешком:

- И нашего умного сотника тоже надо не забыть взять. Вдруг в походе его совет пригодится?

Раздался смех. От этого настроение хана не исправилось, и он ничего не забыл.

А перед сном смотрел на две убывающие луны и думал.

Он предвкушал, как отберет у сына победу. Потому что войско должно знать руку только одного хозяина. А Дер-Чи пусть радуется тому, что змееныш скоро снова будет рядом с ним. Вот это немного повеселило старого хана. Его отпустила бессонница, и он заснул.