Со мной явно что-то происходит, когда я оказываюсь слишком близко к Багрову. Что-то, что от меня не зависит. Чувствую себя железным гвоздиком, который послушно притягивается к магниту, вне зависимости от того, хочется ему этого или нет.

Кажется, тогда в клубе, сработало именно оно — это чертово притяжение. Я помню, как мне стало весело после этой таблетки, как я тащила Оксану на танцпол, как прыгала под непонятную музыку, как громко хохотала, потому что все вокруг казалось ярким, прекрасным и замечательным, а потом… Потом я случайно врезалась в какого-то парня. В этом мигающем клубном свете его лицо было плохо различимо, к тому же он был очень высоким, и чтобы его рассмотреть, мне пришлось бы запрокидывать голову, а это было неудобно: она сразу начинала кружиться.

Но мне и не нужно было его видеть. Достаточно было теплого мужского запаха, от которого внутри плеснуло желанием, и сильных рук, которые так крепко меня обхватили, что я ощутила себя маленькой, хрупкой и в то же время невероятно защищенной. Это было такое сладкое волшебное чувство, что меня затопило эйфорией.

Кажется, я что-то говорила ему про то, как вкусно он пахнет. И про то, что хочу его потрогать. Чертова таблетка, которую мне подсунула Оксана, сработала как компьютерный вирус: начисто стерла фильтр между мозгом и языком, и я говорила то, что никогда в жизни не сказала бы незнакомому парню.

А еще смеялась, предлагала ему танцевать и все-таки трогала его, не дожидаясь разрешения. И восхищалась тем, какими твердыми были его мышцы под моими пальцами.

А он сказал мне всего одно слово.

«Пойдем».

Конечно же, я пошла. Как я могла не пойти, если в тот момент мне казалось невозможным отпустить его? В тот момент мне казалось, что я умру, если он меня не потрогает в ответ.

Рядом с нами крутилась Оксана, что-то говорила ему (про деньги, как я теперь понимаю), а потом хлопнула дверь ВИП-кабинки, отрезая нас от всего мира, и все… Мои джинсы и топ мгновенно оказались на полу, а я — под Багровым.

Случайная встреча, случайный человек, случайная ночь.

Кто бы знал, что мы потом встретимся — да еще и в рабочей обстановке.

Но ничего, я справлюсь. Главное сейчас — не переступать эту черту, не поддаваться больше на провокации Багрова, мыслить трезво и быть максимально собранной и профессиональной.

Отличный план. Осталось воплотить его каким-то образом в жизнь.

Я вздыхаю, потом грожу пальцем своему отражению, как будто это может чем-то помочь, и спешу на лед. Как только захожу на трибуны, по коже проходит уже привычный озноб и голые руки покрываются мурашками. Да что ж такое! Опять я забыла взять с собой кофту!

Обхватив себя руками, пробираюсь поближе к скамейкам игроков. Багров в прошлый раз говорил, что я должна сесть поближе, чтобы он меня видел. Вот зачем ему это, а? Пусть лучше делом занимается, а не по сторонам глазеет. Ему кучу денег платят не за то, чтобы он на меня пялился.

Но не успеваю я найти себе место, как к борту подъезжает Багров — уже полностью упакованный: в этом дурацком шлеме, форме и с клюшкой в руках. Не обращая внимания на свист тренера, перегибается через борт, тянется к скамейке, где лежит его куртка, неловко сгребает ее хоккейной рукавицей и бросает в мою сторону.

— Лови!

Я сначала хватаю куртку, а только потом задаюсь вопросом, зачем.

— Отнести в раздевалку? — глупо спрашиваю я.

— Надень. Тут холодно, — отрывисто говорит Багров, с силой отталкивается от борта и через пару секунд уже оказывается на центре поля, а я растерянно хлопаю глазами.