— Супер, — сказала она. — Ну, счастливо тогда.

Я хотел было поблагодарить её за беспокойство о моём самочувствии, но тут к ней подошла другая девушка — вряд ли сестра, скорее подруга. Она была значительно крупнее и выше блондинки. Её волосы развевались подобно парусам на «Чёрной жемчужине» — да, в Принстоне нас учили изъясняться художественно, что мне давалось с трудом, хоть я и старался.

— Хай! — выпалила она и сделала мне «ручкой».

А затем стала что-то говорить на другом языке своей подруге. Я прислушался, но не понял, откуда они родом. Язык напоминал сербский — совершенно точно из славянской группы. Я был знаком с одним студентом из Сербии и слышал его родную речь, напоминающую замысловатое утиное кряканье вперемешку с хоровым горским пением. Эдакий отголосок девственной природы горных озёр и ландшафтов. В свою очередь этот студент поделился, что американский вариант английского языка напоминает ему, будто бы кто-то пытается разговаривать, запихнув себе в рот башмак. Остроумно.

— Приятного вам вечера, — поторопился я ещё хоть ненадолго обратить на себя внимание до того, как девушки скроются за дверьми своего номера.

— Ба-а-ай!

Они затащили свои чемоданы и исчезли. Я постоял ещё немного — вдруг им захочется выйти и узнать, как меня зовут? Мы ведь соседи. Соседи должны знакомиться друг с другом. Однако у европейцев ведь свои причуды. Проходя полугодовую языковую практику в Германии, я повидал всякого. Например, как моя соседка — фрау Шульц — каждое утро наблюдает за тем, как я выношу мусор. В итоге ко мне приехала инспекция и сделала выговор за то, что я неправильно сортировал свои отходы. Сложно с этими иностранцами. Мне и со своими согражданами всегда бывало непросто, а тут ещё люди с совершенно другой планеты.

Впрочем, в Стамбуле кого только не встретишь. Наверное, кого угодно, кроме турок.

Oh, God…

Опять я ушёл в свои мысли и забыл, что мне надо всё-таки зайти в пятьсот шестой номер — другого у них не оказалось свободного.

Интересно, если предложить этим девушкам поменяться со мной номерами, они не будут возражать? А вдруг они правда из Сербии, поймут, что я — американец, и припомнят мне 99-й год? Я, разумеется, могу объяснить, что мистер Клинтон не брал у меня письменного согласия, но всё-таки…

Да, я придумал.

Подошёл к номеру «507» и уверенно постучал. На мой стук открыла не-Элис — не слишком приятно её так называть, но зато сразу понятно, о ком идёт речь.

— Вы выглядите как здоровая, сексуально-привлекательная женщина, близкая к канонам современных представлений о красоте, — сказал я, как научился в одной книге по психологии.

Там рекомендовали начинать свою речь с приятного комплимента, и, если беседа идёт с женщиной, нужно сделать акцент на её внешних параметрах. Этот урок я запомнил прекрасно. А, точно, ещё надо улыбнуться.

И я растянул губы в приветливой, немного загадочной улыбке, лишь слегка обнажающей зубы. Показывать зубы полностью — невежливо с малознакомыми людьми.

— Спасибо, — медленно проговорила девушка.

Я понял, что мой комплимент застал её врасплох и поразил до глубины души. Чего я и добивался. Потому немедленно приступил к исполнению второй части плана.

— Вы не могли бы освободить свой номер для меня?

— Что?..

— Я хочу поселиться в вашем номере. А вам отдам свой.

— Я не понимаю…

— Да, разумеется. Я слышу, что английский язык вам неродной, поэтому я буду говорить простыми фразами. Вы уходите из этого номера и идёте в мой номер. А я иду в ваш номер. Мы поменяемся. Окей?

С минуту не-Элис смотрела на меня всё с тем же слегка взволнованным лицом, ничего не говоря.