Впрочем, старикан, даже если и понял, настаивать не стал.

— Тебе надо поспать, — мягко улыбнулся он. — Ты три недели качалась между жизнью и смертью. Я боялся, не справишься. Вчера вообще едва дышала.

— Ск-колько?!

Я мысленно ахнула.

Святые апостолы и все демоны Иира! Три недели! Я без сознания валяюсь столько времени, даже не зная, где и как бродит не успокоившийся после моего побега оберон?!

Мне резко поплохело от мысли, что я могла и вовсе не проснуться. Да еще и старика чуть не подвела.

— Что с тобой, милая? Плохо?

— Нет. Спасибо, что помогли. Я у вас в огромном долгу.

Омнир покачал головой.

— Признаться, я почти ничем тебе не помог. Твои раны оказались так глубоки, а кровопотеря столь обширна… Думаю, вода сыграла с тобой злую шутку, не позволив ранам вовремя закрыться. Сколько бы ты ни пролежала на берегу, а кровь до последнего не желала сворачиваться. Даже с моими травами. Кто тебя ранил, дитя?

Я устало закрыла глаза.

— Спи, — мгновенно отреагировал лекарь. — Конечно, спи. Не буду тебя тревожить.

— Да нет, я не очень хочу, — прошептала я. — Просто пытаюсь понять, но ничего не получается… не помню ни тех людей, что меня спасли, ни того, как везли меня сюда… ничего не помню… даже вас.

— Это не страшно. Главное, ты пришла в себя. — В голосе Омнира промелькнула растерянность. — Я ведь уже и не чаял тебя спасти. А сегодня ты сама открыла глаза и вдруг попросила воды. Да и раны…

Он откинул плащ, придирчиво изучил мое изувеченное бедро, которого я до сих пор не чувствовала, и озадаченно пожевал губами.

— Они выглядят гораздо лучше.

— Да? — слабо поинтересовалась я. — А полнолуние когда было?

— Вчера, — замедленно отозвался старик.

Я только вздохнула: ну вот вам и ответ. Видимо, не зря мне тот сон приснился. Но так было всегда — луна неизменно спасала меня от проблем. Однажды даже с того света вытащила, когда я по неопытности решила сцепиться с одним типом из гильдии убийц. Если бы не Рум, сумевший разбудить меня до того, как я истекла кровью, не его амулет и не полная луна, под которую я все-таки сумела выползти…

Вспомнив об амулете, я машинально дернулась и с некоторым трудом нащупала спрятанную под рубахой жемчужину.

— Я не трогал ее, дитя, — понимающе улыбнулся Омнир. — И не думаю, что смог бы забрать ее без твоего ведома — у тебя очень сильный оберег. И он слишком давно с тобой сроднился, чтобы подпустить к себе кого-то чужого.

Я удивленно моргнула.

Давно? О чем он говорит? Не могла жемчужина принять меня так быстро. Мой первый амулет целых двенадцать лет молчал, прежде чем окончательно проснулся. А тут всего три недели, и амулет действительно мой?

— Он вас не обжег? — спросила я, чтобы сгладить затянувшуюся паузу.

— Нет, дитя. Только предупредил.

— А… второй?

— Какой? Этот? — старик порылся в складках длинного серого халата и без всякого почтения вытащил на свет мой старый оберег. — Он не протестовал, когда я его забирал.

Странно… И этот повел себя неправильно. После стольких лет не мог он так просто от меня отказаться. Наша связь была крепка, мы же почти сроднились! Разве что Рум перед уходом выкачал из него силу полностью? Или же жемчужина оказалась настолько сильна, что перетянула нашу связь на себя?

Вопросы, вопросы…

— Почему я не чувствую тела? — снова не выдержала я неизвестности.

— Это пройдет, — успокаивающе пожал мою руку лекарь. — Как только силы восстановятся, ты снова встанешь на ноги…

— Эй! — запоздало спохватилась я, когда он поднялся с явным намерением уйти. — А оборотня-то вы поймали?

— Да. Он больше никому не причинит вреда.