Суд большого круга Серебряного Тиса вместе с независимыми наблюдателями (Семиграл уже успел принять вид добропорядочного еврея) выбрался из воды, и все начали ощупывать золоченые перила ажурного моста. Последними из реки выползли храмовники, волоча за собой кардинала. Он, как оказалось, плавать не умел и успел изрядно нахлебаться.

– А хогошо, что он, загаза, выжил, – обрадовался Мойша.

– Чем хорошо? – зло покосился на Легрея Маиали.

– Он мне денег должен. – Мойша задрал голову. – Ух, ё-моё!!! Ну, ты, Ирван, дал!!!

Потрясение Семиграла было настолько велико, что он забыл картавить. Верхушка выращенного императором гиганта терялась в облаках, а само древо по-весеннему цвело и благоухало. Все его ветки были сплошь усыпаны цветами. Могучий ствол занял весь луг и даже смел часть леса, осмелившегося встать на его пути, но эльфов это не расстроило. Главы эльфийских кланов прыгали от радости, как дети, любуясь на растительного монстра.

– Н-да-с, – почесал затылок Иван. – Тем, кто рискнет здесь жить, уже не заблудиться. Такой минарет увидишь за сто верст. А все же я неплохо поработал.

С этим поспорить было трудно. Даже в процессе панического бегства его буйная фантазия продолжала издеваться над внешним, а возможно, и внутренним обликом императорского древа-дома. Оно все было в дуплах и пластиковых окнах. Кое-какие окна сверкали многоцветьем витражей, а с яруса на ярус вдоль ствола и веток вели подвесные мостки, сооруженные из переплетения ползучих лиан.

– Ну, ты отггохал небоскгеб, – восхитился Абрам Соломонович.

– И что же ты нам вырастил? – Ариман много повидал за свою жизнь, но с таким чудом встретился впервые.

– Дерево, как заказали, – пожал плечами юноша.

– А что внутри? – поинтересовался Дивмар.

– Да кто же знает? Что выросло, то выросло, – развел руками император. – Сами теперь разбирайтесь.

– Так, объявляю свою волю! – громогласно заявил Дивмар. – Суд над Ирваном закончен. Он оправдан по всем пунктам и отныне полноправный член эльфийского сообщества светлорожденных. Маиали, за этими господами присмотри, чтоб не удрали, – кивнул на кардинала и храмовников Душа Закона. – Нам с ними надо будет ряд вопросов утрясти. А мы пока посмотрим новый дом.

– Что встал, сынок? – ласково спросила Ирвана Аэрис. – Веди, показывай.

Иван взял из ее рук свой меч.

– Спасибо, мама, сохранила.

Кардинал Легрей обжег их злобным взглядом.

– Так вот в чем дело! Будем знать, откуда у измены ножки-то растут.

Но на его ворчание всем уже было наплевать. Главам эльфийских кланов не терпелось посмотреть на то, что прячется внутри выращенного Ирваном гиганта, и он их томить не стал.

– Ну, принимайте работу.

Золотые ворота сами распахнулись перед юношей, приемная комиссия зашла внутрь и дружно ахнула. Лувр с Версалем явно уступали по роскоши внутреннему убранству императорского древа-дворца. С расписного потолка громаднейшего зала, чьи своды подпирали белые, с мраморными прожилками колонны, свисали хрустальные люстры. На стенах висели гобелены и полотна с изображением охоты и батальных сцен. Были и портреты. Около одного из них Иван невольно затормозил. С большого полотна на него смотрела озадаченная Мона Лиза, явно пытаясь сообразить: за каким хреном ее дернули из Лувра и кто будет теперь на нее глазеть? Была, правда, одна странность в этой картине. Иван не сразу понял, какая, а когда понял, воровато втянул голову в плечи. Лицо Моны Лизы было подозрительно похоже на личико его Вианы и не имело ничего общего с лицом Джоконды Леонардо.

– Знакомая? – затормозил возле Ивана Мойша.