– Тебя эта мысль пугает или радует?

Глаза сами распахнулись и возмущенно уставились на змеегада.

«У него красивые ресницы, – пронеслось в голове. – Густые, изогнутые, темные. Любая девушка пришла бы в восторг от эдакого изобилия».

– Ни то, ни другое! – отрезала я, разъяренная постановкой вопроса. – Меня сватали за твоего брата. Почему мы не можем подождать с консуммацией?

– Ты что себе вообразила? – смешок нага был грудным, низким и каким-то невеселым. – Решила, что мы тебя по очереди будем…

– Нет, конечно! – я поспешно зажала ему рот, пока этот бесстыдник не выдал какую скабрезность.

Губы под моей ладонью оказались неожиданно нежными и шевельнулись, оставляя пылающий след от поцелуя.

Я отдернулась, словно обжегшись.

– Отец сказал, что ты должен будешь меня пометить. Что это значит? – требовательно вопросила, с трудом скрывая волнение.

Сердце стучало неровно, норовя выскочить из груди.

Из-за грядущей свадьбы? Неизвестности?

Или от близости мужского тела?

– Ничего особенного. Небольшой укус, возможно, несколько, смотря как твой организм отреагирует. – Наг не отстранялся, нависал надо мной мускулистой глыбой и, кажется, принюхивался.

К чему? Я после арены не розами пахну, но его величество император не жаловался. А этому воняет, значит?

– Зачем?

– Для защиты.

Видя, что я все еще недоумеваю, Иньшен вздохнул и все-таки отодвинулся. Недалеко, на локоть, не больше, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне.

И оскалился.

Я сглотнула, глядя на острейшие, ровные клыки. Их было куда больше, чем положено человеку.

Драконы в двуногой ипостаси от людей ничем не отличаются. Наги же оказались куда зубастее и холоднее.

Интересно, какие у них еще секреты?

– Тебе нужен иммунитет от нашего яда, – заявил принц, как само собой разумеющееся. – Чаще всего хватает одного впрыскивания. Если твоя кровь сильна, этого достаточно. Если же ты почувствуешь недомогание или жар, может потребоваться еще пара укусов.

– Но для чего? Меня там будут кусать все кому не лень? – нахмурилась я.

Идея мне не нравилась. Пусть зубы острые, но корни у всех одинаковы. И выбить их можно, если постараться.

Жевать себя всем подряд я не позволю.

– Твой муж может увлечься на брачном ложе, – мурлыкнул Иньшен, снова прижимаясь ко мне совершенно непристойным образом. – Забудется, захочет оставить метку. Это наш инстинкт, он требует пометить избранницу, подчинить ее.

– Я не собираюсь подчиняться, – прошептала я непослушными губами.

Перед глазами маячило острое, изящное ухо, украшенное несколькими сережками, соединенными цепочкой. Золотая нить стекала на шею, заканчиваясь небольшим жемчужным шариком.

Мне отчего-то отчаянно захотелось потрогать этот шарик языком.

И шею тоже.

Наваждение какое-то. Может, меня уже отравили, а я не заметила?

– У тебя нет выбора, – выдохнул наг. – Если хочешь жить, придется позволить себя немного покусать. Иначе рискуешь умереть в настоящую брачную ночь, когда до тебя доберется мой брат.

Судорожно сглотнув, я стиснула кулаки, борясь с вязким туманом в голове. Страх и непонятное возбуждение, похожее на азарт, только куда ярче и горячее, будоражили кровь взрывной смесью. Того и гляди рассыплюсь искрами, подобно праздничным фейерверкам.

Только радости это не принесет.

Собрав всю гордость, я выпрямилась и выпалила, глядя прямо перед собой и старательно не замечая маняще покачивающейся серьги:

– Спасибо, что предупредил.

Наг отстранился и сдержанно кивнул.

Я думала, он попробует меня принудить к укусам прямо сейчас или начнет шантажировать, как поступил бы любой член императорской семьи на его месте. "Будь поласковее, я помогу тебе во дворце в Шийлингджи, и все такое. Но нет.