Выползаю из машины, подхватив с соседнего сидения термосумку. Криков не слышу и отрубленных голов и костей в траве беглым взглядом не нахожу. Вдыхаю полной грудью прохладный и свежий воздух, который пронизан запахами мха, хвои и влажной почвы и шагаю к крыльцу дома.

2. Глава 2

Звонка не нахожу, поэтому стучу в тяжелую деревянную дверь с коваными накладками и округлой бронзовой ручкой. Минута, и я опять стучу, но никто не открывает, однако дверь, когда я заношу кулак, бесшумно отворяется.

Достаю коробки из термосумки, которою отставляю в сторону и ныряю в полумрак. Стены обшиты деревянными панелями, а их украшают тусклые бра с витеватыми и бронзовыми держателями и плафонами из матового стекла. Паркет накрыт ковровой дорожкой, а на комоде стоит горшок с ростком ели.

— Эй! — делаю несколько шагов. — Пицца приехала.

Слышу приглушенные и неразборчивые голоса и, решительно нахмурив брови, иду вперед. Будет невежливо оставить коробки на комоде в прихожей, пусть это и правильно с точки зрения безопасности. Это странно. Я охвачена тревогой и испугом, но все же шагаю.

— Здрасьте, — с натянутой улыбкой вхожу в гостиную.

В камине трещат дрова, а на меня обращены две пары настороженных и цепких глаз. Под кроссовками пружинит плотный и толстый ковер.

— Заблудилась? — коротко стриженный смуглый брюнет с густой порослью на лице буравит меня черными глазами.

Первая мысль: бросить коробки и бежать. Вторая: зря я согласилась на подработку в службе доставки.

— Спокойно, — из темного проема выходит еще один и копается в карманах кожаной куртки. — Это я пиццу заказал.

Типичный бунтарь из андеграунд рок-группы: длинные светлые до плеч волосы, небритые щеки. Наверное, это его байк стоит на улице.

— Да мы весьма спокойны, — отзывается третий мужчина у окна и оглаживает аккуратную рыжеватую бороду, внимательно вглядываясь в мои глаза. — Эта наша гостья нервничает.

Я медленно без лишнего шума и суеты ставлю коробки с пиццей на среднюю полку деревянной консоли у камина. Чернявый опускается в низкое кресло, не отрывая от меня взгляда, будто следит, чтобы я не стащила бронзовую фигурку волка с верхней полки консоли.

— Горан, не пугай девочку, — фыркает длинноволосый бунтарь и сует мне несколько мятых крупных купюр.

— Запах чуешь? — тихо спрашивает рыжий и прячет руки в карманы брюк, прищурившись на меня.

— Чую, Йован, чую, — Горан тянется к банке пива, что стоит на журнальном столике, и исподлобья следит, как я молча отступаю.

Какая-то странная у них реакция на пиццу и ее запахи. Соус, возможно, резковато отдает базиликом и орегано, но на то они и пряные травы. Могли бы в заказе указать, что не любят специи.

— Действительно, — третий товарищ волосы приглаживает и обращает на меня немигающий взор серых глаз.

— Пицца свежая, просто остыла за столько времени…

Нет, ребятушки, мы так не договаривались. Я была согласна на одного маньяка, а не на трех.

— Урош, — Горан скалится в жуткой улыбке, — удачно ты пиццу заказал.

— Хорошего вечера, — в холодном и липком поту шепчу я и выхожу из гостиной спиной вперед, потому что интуиция подсказывает: нельзя к ним поворачиваться затылком.

Я словно не с людьми встретилась, а с опасным зверьем, что могут в любой момент сорваться с места и разодрать меня в клочья. Глаза у них голодные и угрюмые.

— Мы ведь встретились выпить и культурно отдохнуть, так? — до меня доносится голос Уроша, а в его словах я слышу предложение отказаться от изначального плана дружеских посиделок.

— Так, — глухо отвечает Йован. — Но сучку ты зачем позвал?