асмерть небольшого уткора. В итоге невдалеке от берега собрались почти все гости, пришли даже женщины, оставив малышей на детской площадке под присмотром андроидов и немногих нянек. Дело осталось за собаками, за которыми Тьерр отправил Маркуса.

– А собаку лорда вы задействовать не хотите? Сколько вы с ней уже занимаетесь? Месяц-два? И всё безрезультатно? – ехидно осведомился у Тьерра руководитель большой производственной компании.

– Напротив, Мия делает заметные успехи, – невозмутимо и честно ответил Тьерр.

– Наслышан! – хохотнул промышленник и весёлые смешки гостей зазвенели над поляной.

– Мия же водоплавающая – как раз подойдёт для охоты на уткоров, – насмешливо заметил отчим Люка.

– А главное – не испугается маленькой подбитой птички, – вторили ему другие смеющиеся голоса.

Люк нахмурился при обидных высказываниях о любимой питомице, и его дядя успокаивающе похлопал его по плечу:

– Мы же просто подтруниваем, Люк. В недочётах дрессировки виновата не собака, а её инструктор. Это камни в огород Тьерра и Набарра, а не Мии.

Таня легко сообразила, что продолжается веселье по поводу её великой трусости. Не будь она человеком, могла бы и обидеться, а так совершенно не собиралась переживать из-за того, что она, восемнадцатилетняя землянка-горожанка, испугалась прущего на неё иномирного кабана. Пусть маленького кабана, но зато дикого, злобного и не являющегося приверженцем мирного урегулирования конфликтов.

Привели пятерых собак, возбужденно подрагивающих от вида большой толпы незнакомых людей. Зрители образовали полукруг невдалеке от места действия, а желающие пострелять в невинных пташек выдвинулись вперёд вместе с Маркусом и его товарищами, держащими на поводке подружейных** собак. Тьерр стоял рядом с Люком во главе группы зрителей, Таня мирно сидела у ног хозяина, не проявляя желания присоединиться к охотникам, чем вызвала новый град тихих насмешек в свой адрес. Когда спустили собак и те нырнули в высокую прибрежную траву, наступила выжидательная тишина, нарушаемая лишь звуками живой природы: шелестом камыша, плеском воды, пением птиц в вышине, стрекотом насекомых и... еле уловимыми чуткими собачьими ушами шуршащими звуками, словно кто-то ползком пробирался по сушняку.

Таня навострила уши, пытаясь разобраться в природе этого шороха. Звук доносился издалека, с того высокого крутого обрыва, что огибал излучину реки. Там росли высокие сосны, землю под ними покрывала длинная сухая хвоя, треск которой и слышала Таня. По этой хвое в сторону обрыва шёл кто-то маленький... вот этот маленький споткнулся и дальше пополз на четвереньках...

Тут воздух над рекой сотряс слаженный выстрел нескольких пистолетов, и Таня вихрем понеслась вдоль берега в противоположном от охотников направлении. Её бегство вызвало гомерический хохот гостей, а Люк сказал с укоризной:

– Тьерр, я помню, что ты ещё в день покупки предупреждал меня о трусости Мии, но с этим надо что-то делать.

– Да-да, лорд, конечно, – рассеянно ответил Тьерр, напряженно хмурясь и смотря вослед улепётывающей собаке. Он не слышал пренебрежительного фырканья гостей и советов сменить тренера для Мии, он раздумывал над тем, что собаке лорда уже доводилось слышать выстрелы на полигоне во время дрессировок, и если в первые дни она вздрагивала при резких звуках, то потом научилась их игнорировать, сосредотачиваясь на поставленных перед ней задачах.

Опыт подсказывал Тьерру, что на этот раз собака сбежала не от страха, и, не раздумывая дальше о собачьих мотивах, Тьерр интуитивно понёсся за ней, развивая максимальную скорость...