– Хм-мм, мне не стоит спрашивать об основаниях на выделение группы оперативников наблюдать за ним, да? – высказался Грон.

– Разве я что-то говорил об официальном расследовании? Мы лично, исключительно как частные лица, проявим обычное любопытство, – пожал плечами Хвар.

– Тогда начальству о том лучше не докладывать. Бригадир Крешс скоро плюнет на всё и сам уйдёт тайным агентом в какой-нибудь тёмный мир, если одер-спэйсмаршал опять поставит ему на вид, что полицейские временно вверенного ему отдела поступают не согласно регламенту, установленному законом, и проявляют «обычное любопытство» в рабочее время.

– И в нерабочее тоже, Грон, – усмехнулась Амели.

– Это как всегда.

День спустя.

«Ролиенталь» был одним из самых роскошных отелей галактики. Максимально защищенный ото всего, даже от маловероятного в этом квадрате столкновения с астероидом. Несмотря на то, что отель располагался в открытом космосе на значительном удалении от ближайших планет, ничто в нём не намекало на вакуум за панорамными окнами, на отдалённость природных гравитационных полей. Искусственная гравитация ничем не отличалась от той, что создаёт земная твердь, – разве что весьма полезным свойством быть разной в разных помещениях отеля, предназначенных для несхожих рас. Ведь кто-то привык жить в поле притяжения планет-гигантов, а кто-то – карликов по меркам космоса.

Состав, температура и давление воздуха в отеле надёжно контролировались климатическими системами, формируя максимально благоприятные условия для представителя любой из разумных рас. В этом отеле было огромное крыло для различных существ вида пектилевых; крыло для морских обитателей, способных дышать кислородом, только если он насыщает воду или иной растворитель; крыло для птицеобразных, червеобразных и ракообразных существ; крыло для таких видов, которые трудно описать языком землянина, никогда не покидавшего своей планеты.

Отель «Ролиенталь» олицетворял собой удивительное свойство разумных существ к объединению в одно Сообщество. Сколь разными ни были бы собратья по разуму, они умели находить точки соприкосновения, общие дела и устремления, даже общие технологии и магические системы. Конечно, компьютер для ракообразного, живущего под толщей серной кислоты, по внешнему виду и по способу управления отличался от компьютера на столе человека, но принцип их действия был одним и тем же. Сколь бы различными ни были тела, разумы были поразительно схожи, и системы основных нравственных ценностей тоже не менялись от мира к миру. Поговорки: «уговор дороже денег», «честная работа за честную плату», «око за око», «всё лучшее в жизни даётся бесплатно», «друзей в беде не бросают» бытовали во всех уголках Вселенной. Понятие справедливости, как и справедливого возмездия, тоже существовало повсеместно, только поэтому и смогла возникнуть всекосмическая полиция, следящая за исполнением общегалактических законов. С другой стороны, и преступники оставались преступниками на любой планете, и отношение к ним не менялось от того, сколько у них конечностей, хвостов и лиц.

Сообщники Люкиэля поразили бы разнообразием форм любого зоолога, но обсуждали они общую проблему, соглашались с едиными методами её решения.

– Музыка – прекрасное искусство, духовный язык материального мира, затрагивающий тонкие струны души разумного существа, – говорил Люкиэль своим мелодичным, завораживающим голосом. – Кто заподозрит, что нечто столь прекрасное и эфемерное, как музыка, может быть смертельно опасно? Вспыхнет в нашей галактике новая звезда эстрады, поющая под звучание новых инструментов – кого это удивит? А она вспыхнет мгновенно, если мы дружно возьмёмся разжигать её огонь: реклама, концерты в лучших холлах...