Ничего не ответила Панна, лишь исчезло её отражение.

Вместо матери в шаре возникли густые еловые ветки. Освещённые лунным светом, они казались серебристыми. Вот видящее око скользнуло вниз по стволу и уставилось на тощего старика, склонившегося к лежащим на постели из прошлогодних иголок мальчику и девочке.

Давний знакомец! Агаша улыбнулась, вспоминая, как любила играть с лешим. Он детей не обидит. Поколдовала немного, заставив око подняться и показать место, где уснули дети. Взглянула сверху — сразу же узнала. Оставив шар на столе, выбежала из дома:

— Кирьяна! Все хорошо с ними. Заблудились, в другую сторону ушли.

— Не к озеру? — обрадованно встрепенулась молодка.

— К Снегирёвке.

— Ох, — схватилась за грудь несчастная мать, — а ну как в ведьмины круги угодят?

— Спят под ёлкой. Не волнуйся, Дед за ними смотрит.

— Как же не волноваться? Ночью холодно. Простынут на земле! Ореховские совсем в другой стороне детей ищут.

— Пойдем! — Агаша решительно сбежала с крыльца. — Разбудим и домой отведём.

Шагали они быстро. Кирьяна, едва поспевавшая за ведьмой, тихо причитала:

— Как ловко с тобой, Агафья! Ветки сами раздвигаются, бугорки да ямы сглаживаются, корни в землю зарываются, будто по столбовой дороге идём, а не по лесу!

Ведьмочка не слушала её, радуясь родным местам. Скучала по ним в академии! Там совсем другой воздух — густой, тяжёлый, мрачный. Недаром Зачарованным тот лес прозвали. Обычным людям в нём не выжить, да и ведьмы специальную подготовку проходят, чтобы тамошним чудищам противостоять.

Хорошо, что дети не догадались в Зачарованный лес побежать, а то и шар бы не помог их спасти. Вспомнив об артефакте, Агаша мысленно поблагодарила мать. Доверяет ей Панна. Это приятно. Может, и об отце расскажет, когда вернётся! Сколько ещё эту тайну хранить? Агаша уже совсем взрослая, понимает, что такое любовь.

Заметив светлую тень чуть в стороне от тропы, ускорила шаг и вскрикнула:

— Дед!

Лесовик, не любивший показываться деревенским, знаком велел молчать, не выдавать его. Кирьяна запыхалась от быстрой ходьбы, не заметила их диалога, спросила о своём:

— Далеко ещё?

— Пришли, — сообщила Агаша, ныряя в просвет между двумя молоденькими ёлочками.

Спутница, смахивая с лица налипшую паутину, пробиралась следом:

— Где? Не вижу. А-а-а...

Рассмотрев наконец спящих на бугорке около толстого ствола ребятишек, бросилась к ним, упала на колени:

— Марочка! Збышек! Родненькие мои!

Пока взволнованная мать теребила ребят, ведьма переглядывалась со стоявшим под прикрытием соседней ёлки лешим. Дедушка был, как всегда, одет в длинный льняной балахон, на ногах сапоги, а на голове венок из веток и полевых трав. Корзину свою он поставил на землю, опёрся одной рукой на крючковатую палку, а другой — делал знаки Агаше, показывая, что хочет с ней побеседовать. Девушка кивнула и стала помогать Кирьяне, стараясь спровадить подопечных поскорее. Мальчишка полусонно бормотал, но сумел встать и пойти к тропе самостоятельно, девочку мать взяла на ручки, так и не разбудив.

— Ну, вот и хорошо, все целы и невредимы, — улыбнулась счастливой женщине ведьма, — идите домой, а я тут задержусь.

— Как же... — испугалась Кирьяна. — Зачем же? Мы без тебя заплутаем. А ежели Гуль нам встретится? Или Мара? Одним боязно.

— Не бойся, мама, — отважно заявил Збышек, подбирая с земли палку, — я вас буду защищать!

Агаша засмеялась, потрепав мальчика по спутанным, полным еловых иголок волосам, и сотворила светлячка, пустив вдоль тропы:

— С таким защитником не страшно, Кирьяна! Идите за огоньком, он вас в Ореховку приведёт.