– Подожди, – подняв руку, перебила его Лили. – Ты сейчас о чем?

– А ты? – Опешив, Джулиан разинул рот.

– Только не говори, что ты собираешься извиниться за то, что поцеловал меня!

– Я… А что, не нужно? – Ее удивило, что он собирается просить прощения за свою дерзость? Или что он вообще счел нужным извиняться? Может, ей хотелось, чтобы он ее поцеловал? Нет… этого просто не может быть. Надеяться на это глупо. На какой-то миг в груди шевельнулась робкая надежда. Но Джулиан тут же прикрикнул на себя, приказав не быть ослом.

– Это все чепуха, – отмахнулась Лили.

«Все правильно», – смиренно подумал Джулиан.

Какое-то время он молчал, поскольку гордость его была задета.

– Тем не менее прошу меня простить, – скрипнув зубами от унижения, сухо пробормотал он. – Я не должен был этого делать.

– Ну, ты ведь был слегка не в себе, – утешила его Лили. – Я же опоила тебя снотворным, так что ты, наверное, даже толком не понимал, что делаешь, – смешливо добавила она.

– Сколько можно повторять?! Я не падал в обморок! – оскорбился Джулиан.

– Еще как падал! – Веселость внезапно исчезла из глаз Лили. – Шутки в сторону. Послушай, Джулиан, ты и в самом деле потерял сознание. И вот за это ты просто обязан попросить прощения. Ты хоть представляешь себе, что по твоей милости я пережила? Сначала меня посреди ночи выдернули из постели, напугали до полусмерти, а потом погнали любоваться на твое бездыханное тело, валяющееся у дверей моего дома! Все точь-в-точь, как в тот день, когда погиб Лео. Ты даже не понимаешь, насколько это было ужасно. Еще раз это я просто не переживу.

Джулиана захлестнуло острое чувство вины.

– Лили… – покаянно начал он.

– Сколько времени прошло с того дня, как погиб Лео?

Какое-то время оба скорбно молчали.

– Пять месяцев, – наконец со вздохом пробормотала Лили.

– Да. Пять месяцев, три недели и один день.

– Вот именно. А теперь посмотри на себя, Джулиан! Можно подумать, с того дня прошло не пять месяцев, а пять лет! Что ты делаешь с собой? Вместо того чтобы спать в своей постели, рыщешь по городу, шляешься по самым злачным местам, где собираются одни подонки! Ты когда в последний раз смотрелся в зеркало? Только посмотри, какой ты худой и бледный! Ну просто привидение! – Склонив голову к плечу, Лили подозрительно прищурилась. – Знаешь, о чем я только что подумала? Кажется, я догадываюсь, кто ты на самом деле, Джулиан! Вернее, не кто, а что.

Ему вдруг стало нечем дышать. На лбу выступила испарина. Но хотя он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца, колотившего по ребрам, Джулиан сделал скучающее лицо.

– Неужели? – как можно более небрежно бросил он.

Опасливо покосившись по сторонам, Лили придвинулась вплотную. Глаза ее искрились смехом.

– Ты вампир! Угадала?

От неимоверного облегчения хотелось смеяться. Хмыкнув, он запрокинул голову и безмятежно подставил лицо солнцу и выразительно поднял бровь.

– Ну вот, смотри – видишь, как я греюсь на солнышке? И, насколько я понимаю, возможность превратиться в пепел мне пока не грозит.

– Нет, пока нет. – Лили вдруг стала серьезной. – Послушай, Джулиан, ты должен остановиться. Прекрати свои поиски, пока не убили и тебя.

Джулиан потер глаза. Потом со вздохом уронил руку на колени.

– Это невозможно.

– Нет, не невозможно – просто трудно. Поверь, я знаю о чем говорю. Я ведь и сама с утра до вечера роюсь в грудах счетов и разных документах, которые нужны для оформления наследства. Их столько, что порой кажется, вот-вот погрязну под ними. Я могла бы поручить это кому-то, однако предпочла заняться сама. Может, потому, что это отнимает столько сил и времени, а мне как раз нужно отвлечься. Горе, Джулиан, это тоже труд. Тяжкий, неустанный труд.