— Я рада, Наследник тени, что смогла удовлетворить ваше любопытство. Могу ли я надеяться, что вы в качестве жеста вашей доброй воли удовлетворите и мое любопытство?

Он плотоядно осклабился, взглядом поигрывая ее грудью под полупрозрачной тканью платья. Киирис невольно зажмурилась, воображая, что и руки у него, должно быть, довольно ловкие.

«Я бы с удовольствием перерезала ему горло после того, как досыта наиграюсь», - шепнула ее вечно жаждущая крови ипостась.

Боги всемогущие, она всего-то съела ломтик ветчины.

— Я бы удовлетворил тебя столь многим количеством способов, пташка… - Слова прозвучали как обещание. – Знаешь, каким хитростям могут обучить мужчину вестанныс Горячих островов?

— У меня нет повода сомневаться с правдивости твоих слов, Наследник тени.

— Рунн, - поправил он. – Если я пожелаю, чтобы твой прекрасный ротик называл меня «Наследником», я непременно дам об этом знать. А пока – только имя. Оно мне дорого как память.

— Как пожелаешь, Рунн.

— Так чем я могу удовлетворить тебя, рас’маа’ра?

Она помедлила, еще раз оценила возможные последствия, и все-таки рискнула.

— Наследник костей – что с ним?

Рунн поморщился, но, хвала богам, кажется не собирался впадать в ярость. Киирис положила себе не забыть новый секрет: эти двое недолюбливали друг друга, но не до такой степени, чтобы по-настоящему желать зла сопернику.

— У него… как же эта дрянь называется. – Наследник пощелкал пальцами, помогая себе вспомнить. А, вспомнив, хлопнул по колену. – Глубокая душевная травма.

Он даже не скрывал, что издевается. За все недолгое время их знакомства Киирис успела запомнить - этот мужчина больше всех прочих масок любит носить личину шута. Почему? Она ощущала необходимость выяснить это.И чем раньше – тем лучше.

— У каждого свои шрамы на душе, - сказалаКиирис, вспоминая времена, когда была простой, но единственной и любимой дочерью своего величественного отца. Могла ли она тогда знать, что пройдет каких-нибудь несколько человеческих лет – и ей будет уготована участь мартышки на привязи? – Что с ним стряслось?

— Можешь лично спросить у моего полоумного братца, - сказал Рунн и указал взглядом куда-то поверх ее плеча.

Киирис вскинулась, зачем-то встала и едва устояла на дрожащих от страха ногах.

Наследник костей стоял в дверях: в одной руке держал мешок, а другую неловко прижимал к боку. Между обнаженными пальцами вскипал и пенился фиолетово-серый туман.Люди пятились от него, будто от прокаженного, но Раслер не придавал этому значения. Наверняка давно привык.

Киирис боялась его. Боялась так сильно, что с трудом подавляла желание раствориться без остатка. Совсем как сегодня, на мосту: стоило появитьсянаследнику, как всё ее существо завопило о смерти, которой этот странный парень имел наглость приказывать.

— Мы видимся второй раз, мейритина, - все тем же сухим голосом напомнил Раслер, - и во второй раз ты оказываешься в дурной компании. Тебе нравится окружать себя клоунами?

К счастью, он не ждал ответа. Просто отпустил края мешка и вытряхнул содержимое на пол. Две тяжелые головы глухо стукнулись о камень, покатились, словно подпорченные плоды. Замерли у ног Киирис, уставившись остекленевшими мертвыми глазами. Возница и Мастер пытки.

«Боги, он прекрасен!» - взвизгнула сумасшедшая ипостась и застонала так громко, будто ее пощекотали между ног.

И в кои-то веки Киирис совсем не хотелось с ней спорить.

Повинуясь внутреннему порыву, она присела, уставилась в перепуганные глаза пыточника. Скорее всего, Раслер использовал теургию, чтобы законсервировать «дары» до состояния, пригодного для дарения. Срезы были ровными, обугленными по краям, на полу не осталось ни капли крови.