– Как я здесь оказался? – спросил ее я.

– Вас привезла девушка и навещала каждый день, пока вы спали. Она представилась вашей женой.

Теперь все ясно. Но вопросов прибавилось.

– Скажите, почему я нахожусь в отдельной палате, а не с остальными пациентами?

– Ваше лечение оплачено, и у вас особый случай. Я многого не знаю, спросите лучше у вашего врача, – ответила она так, чтобы я сразу понял, что продолжать разговор бессмысленно.

Очень мило. Отдельная палата. Особый случай. Это, наверное, такой намек, что и похороны мои тоже уже проплачены, и гроб у меня будет особый…

– Позовите его, – попросил я ее, после чего она вышла из палаты.

Пока я ждал врача, заметил на тумбочке ключи от квартиры. Две связки ключей – ее и мои. Вот, значит, как. А я-то думал… Собственно, чем я вообще думал? Конечно, сбежать всегда легче, чем остаться и решить проблему. Лечение у меня оплачено… Спасибо за заботу, таких подарков мне еще никто не делал. Да, такого исхода я никак не ожидал. Ну, что ж, скатертью дорога, бриллиантовая моя!

– Здравствуйте. Как ваше самочувствие? – спросил врач, зайдя в палату.

Как мое самочувствие? Да лучше некуда, хоть сейчас на танцы, вот только тапочки переодену… Что за глупые вопросы? Разве не видно, что лежу здесь как последний доходяга, с перебинтованной головой и перебитыми ребрами? Как я себя могу чувствовать?

– Терпимо. Почему я нахожусь в отдельной палате? – риторический вопрос, ответ на который я уже знал, но все же спросил.

– Ну, ваш случай…

– Не продолжайте! Та девушка, что привезла меня, ничего не оставила, кроме ключей?

– Нет, но она приходит каждый вечер, когда вы засыпаете, и сидит возле вас, – ответил он.

Как интересно. Никогда бы не подумал, что инвалиды привлекают женщин. Ах, да, у меня же особый случай. Подождем до вечера, хочу взглянуть в эти невинные глаза, наполненные горем и скорбью.

Доктор оказался прав. Съев ужин, точнее, то, что они называют этим словом, я лежал с закрытыми глазами и ждал ее. Время тянулось невыносимо долго, а сердце стучало все быстрее. Я нервничал: не знаю почему, но мне было не по себе. Она будет смотреть на меня, а я буду делать вид, что сплю. Глупо. Почему я боюсь посмотреть ей в глаза? Ничего не понимаю. Что со мной происходит? Чем я так взволнован?

Открылась дверь, я затаил дыхание и постарался не шевелиться. Она подошла ко мне и поцеловала в лоб… Холодные губы. Учащенное дыхание. Я понимал, что ей плохо, но что мне делать, я не знал. Присев на стул, стоящий возле кровати, она взяла мою руку и начала гладить, что-то тихо повторяя. Я не мог разобрать ее слов, но от этого всего мне становилось еще хуже. Моя рука задрожала, и я открыл глаза…»

– Простите, что беспокою, но мы уже закрываемся!

Не поверив своим ушам, Роза взглянула на часы. 22:57. Как? Целый вечер просидела здесь? Она находилась в полном недоумении. За окном было темно, только свет фонарей и фар проезжающих мимо автомобилей. И правильно будет сказать, что она потерялась в страницах книги, а вовсе не во времени.

Холодный ветер сопровождал ее до самого дома, а она все выше натягивала воротник пальто. Даже прикурить не могла: ветер будто смеялся над ней и делал все, чтобы ее настроение зависело от него. Так и было. Но не успел он показать себя во всей красе, как она открыла дверь подъезда. Начался сильный дождь.

Сидя в спальне на кровати и глядя в окно, она поняла, что ей не хочется ничего. Капля за каплей стучали в стекло. Капля за каплей падали на пол. Ливень внутри, а снаружи дождь. Она плотно сомкнула веки, чтобы остановить потоки слез, что обжигали ее губы. Ей не хватало заботы, внимания и тепла. Роза многое отдала бы, чтобы этой ночью уснуть не одной. Чтобы кто-то прижал ее к себе и не отпускал ни на секунду. Заварить кофе, а за сигаретой открыть всю себя, чтобы он вошел в нее и больше никогда не выходил. Чтобы слушал, просто выслушал, насколько ей тошно и невыносимо быть сильной, гордой. Одиночкой… Сколько бессонных ночей разделяла с ней подушка – долгие часы, но лишь до утра она была ее лучшей подругой. Ей постоянно не хватало сахара в кофе. Она знала, что кофе, заваренный с заботой, намного слаще и вкуснее, а пить его вдвоем – намного теплее. «Согрей меня этой холодной ночью. Как я устала. А впрочем… Я лягу одна, ты только укрой меня и проведи пальцами по моим закрытым векам. Я сегодня одна, как и завтра. Навеки…» И только дождь слушал ее немые монологи через стекло. Он был ближе всех, но она в нем не нуждалась. Возможно, он хотел ей что-то сказать, вот только она ничего не хотела слышать.