— Я заблудилась! — я подскакиваю на ноги, и Фейн прикладывает палец к губам, требуя тишины.

Глотку схватывает паникой, и я с присвистом выдыхаю, наблюдая, как три голых мужика со стояками играют в камень-ножницы-бумага. Матей и Фейн выкидывают бумагу, а Йорг ножницы.

— Чик-чик, — смотрит на меня и пальцами шевелит. — Я первый.

Матей и Фейн сердито переглядываются и опять трясут кулаками, а я будто приросла к паркету. Язык прилип к небу. Фейн со смешком выбрасывает опять бумагу, а Матей — камень.

— Ты не девственница, случайно? — Йорг вопросительно вскидывает бровь.

— Случайно, нет, — едва слышно шепчу в ответ.

Я-то и на отдых сорвалась из-за того, что меня парень кинул прямо на годовщину. Три года были вместе, и он устал, потому что я “бревно”. Так и сказал, а ему салат в рожу и ушла. По пути мне кто-то сунул буклет с рекламкой о тихой и уединенной базе отдыха у лесного озера в горах.

— Ну, знаешь, крошка, — Йорг вздыхает, — если ты бревно, то виноват дровосек и его топор.

Я вскрикиваю и отворачиваюсь, прикрыв лицо руками, потому что в гостиную вваливается голый Петшу. Даже без носков.

— Ах вы… — хрипит он.

— Она сама пришла! — Фейн вскидывает руку. — Так, старик, теперь ты на нашей территории.

— Как пришла, так и уйдет.

— Она изъявила желание на право одной ночи, Петшу, — голос Йорга полон самодовольства.

— Что ты, щенок, несешь?!

— Разделась на пороге, — скучающе перечисляет Матей, — омыла тело, расправила ложе и вкусила дичи, что была добыта нашими руками. В четкой последовательности.

— Я заблудилась, — шепчу я и зажмуриваюсь. — Медведя встретила.

— И ведь условная фраза тоже как бы намекает, да, Петшу? — Фейн хохочет.

— Кто?! — рявкает Петшу, и я от его басовитого голоса съеживаюсь. — Кто тебе об этом рассказал?!

— Но я правда встретила медведя! — вскрикиваю я и разворачиваюсь к Петшу, чтобы вновь с писком стыда отвернуться. — Почему вы голый?!

— Вас же трое, — возмущенно покряхтывает он, игнорируя мой вопрос.

— Да, — соглашается Матей, — вот и получается, что попросила о трех ночах.

— А не дохрена ли?

— Ну либо одна ночь и сразу с тремя, — хмыкает Фейн.

— Я ни о чем их не просила… — всхлипываю я.

И понимаю, что мои оправдания ничего не стоят. Раз у них тут такие странные традиции, когда женщины приходит к мужчинам в дом и просят о соитии через определенную последовательность действий, а не через слова, то я влипла.

— Вы должны ей отказать, — рычит Петшу.

— Но мы уже согласились, — беспечно отзывается Матей. — Это было бы негостеприимно отказывать чужачке в праве одной ночи.

— И ты, как тот, кто ревностно чтит традиции, — Фейн беззаботно посмеивается, — должен согласиться, что мы невероятно добры и щедры к гостье.

— Вот прям в строгой последовательности разделась, помылась и кровать расстелила? — шипит Петшу.

— Да.

— А ведь скромницей такой казалась, — возмущенно охает Петшу. — У кого подслушала о праве первой ночи? Кто нашептал?

— Никто, — я закусываю до боли губы.

— Приличных женщин о таком не спрашивают, Петшу, — вздыхает Фейн.

— Так три ночи или одна? — уточняет старик и ждет от меня ответа. — Я засвидетельствую твое право.

И третьего выбора послать к чертям собачьих голых безумцев у меня нет. Я не могу открыть рот и заявить, что я не буду ни с одним, ни с двумя, ни стремя, будто глотку сдавили призрачные когти. Морок, что ли, какой или грибы виноваты.

— Три… — слова сами выползают изо рта, — ночи…

— Вы с ней понежнее, ребят, — мягко и с сочувствием говорит Петшу, — по ней же видно, что Зверя не знала.

— Жаль, не девочка, — разочарованно цыкает Йорг. — Я бы был не против быть ее первым.