Как я уже говорила, их я переняла от русского отца — вьющиеся, пушащиеся, объемные. А от дождя и ветра вообще творилось черти что — я была похожа на ведьму. Ведьмой и называли.

А еще изрядно задирали мальчишки. Как-то после урока я обнаружила много жвачки в волосах. На следующий день явилась в школу коротко подстриженной. Было жаль терять в длине, хоть я и ненавидела их сама. К тому же, стала выглядеть еще смешнее.

На выпускном меня едва не изнасиловали. Как оказалось, парень, который позвал меня на бал выпускников, стремился изрядно повеселиться со своими друзьями. И завлек на задний двор школы, где никого не было.

Я спаслась чудом. Рядом оказался Хван и просто раскидал негодяев в стороны.

Тогда еще он набирался опыта, работая психологом в моей школе.

Сейчас у него свой офис. И я посещаю его уже третий год. Но в последнее время Хван назначает мне встречи в разных местах. Как правило, в мои выходные дни. Мы либо пьем кофе с пончиками, либо обедаем острой лапшой, или же выпиваем — зависит от обстоятельств и времени суток.

Мы — словно старые приятели. Хотя, нет, больше — я считала Хвана другом. Своим единственным другом.

Комплексы детства еще остались, и он стремился меня от них избавить. А еще я испытывала страх перед мужчинами. До недавнего момента я боялась их повышенного интереса к собственной персоне.

И моя первая победа над самой собой — дружба с Суа. Первоочередной задачей Хвана — было избавить меня от комплекса неполноценности. И частично ему это удалось.

Тогда в нем проснулась сторона сексолога. Он обеспокоен, что у меня нет сексуального контакта с мужчинами.

Теперь Хван всерьез настраивает на то, чтобы я как можно скорее переспала с кем угодно. Будь это тот же Суа, о котором я ему все уши прожужжала.

«Секс службе не помеха — опыт не помешает» — тогда заявил мой сонбэ.

Неформально я называла его именно так. Сонбэ — товарищ, стоящий впереди. Сонбэ называют того человека, у которого больше опыта в той или иной области. Если один человек занимается чем-то дольше другого, то он — сонбэ.

Потому не без помощи Хвана я выбрала область профайлинга. Ведь профайлеры — это живые детекторы лжи.

На нашу очередную встречу Хван выбрал образ крутого гангстера — я даже слегка опешила. Мешковатые штаны цвета хаки, длинная, закрывающая бедра, белая безрукавка поверх черной майки. Вкупе с этой одеждой — черная бандана с белым орнаментом — несколько прядей выпущено поверх. Блестела серьга в левом ухе и толстая золотая цепь на груди. На запястьях черные тканевые напульсники, поверх беспалые белые перчатки — тоже усеяны золотыми браслетами с побрякушками.

Очень стильно и изысканно. Как и всегда!

— Боги, сонбэ, ты меня смущаешь, — произнесла я, опускаясь рядом. — Опять на нас все пялятся из-за тебя.

— И тебе привет, Джексон! — расплылся в улыбке Хван, кладя руку на спину и чмокая в щеку.

— Почему именно здесь? — я застеснялась, опасливо оглядываясь на многочисленных посетителей в такой ранний час.

Хотя, какой он ранний. Из-за пробок добиралась только полтора часа, и циферблат за барной стойкой показывал половину двенадцатого.

«Нобу» в Малибу — то заведение, куда меня позвал Хван. Оно на самом берегу океана. Я читала об этом ресторане в журнале «Ла-рекорд» (СМИ в Лос-Анджелесе).

Слухи о романтической атмосфере оказались, что ни на есть, правдивыми. Об этом «кричал» дизайн в теплых и благородных коричневых тонах. Приглушенный желтый свет ламп, проигрываемая сексуальная музыка, раздающаяся из встроенных динамиков — в стенах отовсюду.