— Как настоящая фея? — в распахнутых зеленых глазищах, один в один как у ее мамы, искрились крохотные звездочки.

— Конечно, — кивнул он, — самая настоящая.

— Спасибо! — девочка порывисто обвила его шею маленькими ручками, и вот тут Тагаев испытал настоящий болевой шок.

Будто ему задвинули под дых. Дышать стало тяжело, к горлу подкатил ком.

Артур осторожно обнял узкие плечики — девочка напоминала ему изящную фарфоровую куколку, которую легко сломать или разбить. А потом поднял глаза и увидел Анастасию. И его снова будто пробило.

В ее глазах стояли слезы, самые настоящие. Блестели и переливались от светодиодных ламп. Тагаев ни за что бы не поверил, что она способна плакать, особенно в его присутствии.

Девушка заметила и отвернулась, отчаянно моргая в надежде, что слезы высохнут сами по себе. Артур решил сделать вид, будто ничего не заметил. Еще раз поправил Дианке крылышки, подозвал разошедшихся близнецов и достал из бумажника несколько купюр.

Положил на стол, не обращая внимания на возражения ответственного за реквизит Сергея, и они все впятером вышли из студии.

Тагаев дождался, пока дети усядутся в кресла, пристегнутся, и открыл дверь перед Анастасией. На удивление, она не стала спорить, молча села на пассажирское сиденье.

Она молчала, пока он выруливал с парковки. Все оставшееся время, которое они провели вместе, тоже молчала. И это очень не нравилось Артуру.

Лучше бы говорила. Язвила, поддевала его, придумывала всевозможные прозвища.

А она продолжала молчать. Задумчиво смотрела на детей и ковырялась в мороженом. При этом поглядывала на него странным взглядом, как будто хотела что-то сказать.

Дети остались от мороженого в восторге. Артур привез их в итальянский ресторан, где делали самое вкусное. Какое хочешь. И шоколадное, и клубничное, и банановое, и черничное, и клюквенное. А еще манго, киви и даже гранатовое. С орехами, со сливками и с шоколадными шариками.

Они сначала долго выбирали, потом начали пробовать друг у дружки и меняться. Данил с Давидом поменялись клубничным и банановым шариками, потом Данил поменялся с Дианкой на киви. Пришли к выводу, что Давиду, как и Артуру, больше всего нравится шоколадное, Данилу — банановое, а Дианке — клубничное.

Анастасия вежливо поблагодарила и снова замолчала. Артур проводил их до самого дома. Она заехала машиной во двор, а он вышел из автомобиля и остался стоять у ворот, раздумывая, как бы напроситься на чай, кофе, стакан воды… Да на что угодно, только бы не уезжать прямо сейчас.

— Попрощайтесь с Артуром Аслановичем и поблагодарите, — строгий голос Анастасии вернул к действительности. Что ж, похоже, рассчитывать можно только на воду, да и то здесь, у ворот.

Дети подбежали к нему и выстроились полукругом.

— Ты еще приедешь? — спросил Данил.

— А когда? — спросил Давид.

Артур снова присел на корточки.

— Конечно. Надо подумать, куда мы можем с вами вместе съездить. И с мамой, — спохватился вовремя, увидев поджатые губы Анастасии.

Дианка подошла ближе и глубоко вздохнула.

— У тебя есть крылышки?

— Нет, — удивленно качнул головой Тагаев, — а что?

Она снова вздохнула и начала стягивать с плеч ремешки. Сняла и протянула крылья Тагаеву.

— Возьми. Тебе ведь тоже нужно.

— Мне? Зачем? — не понял Артур. — Разве я похож на цветочную фею?

— Но у тебя же нет, — непонимающе хлопнула ресницами Дианка, — а я целый день носила. Теперь я дарю их тебе.

Взгляд Анастасии изменился на привычно мстительный.

— Берите, Артур Асланович. Наденете завтра на совещание.

Тагаев бережно взял крылышки, быстро соображая, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Забрать крылышки у ребенка он не мог, но отказаться от такого ценного подарка было настоящим свинством.